Кои. Восток

[Ayranta]

Ранее

Связь

Связь

Время, время, куда же ты летишь? Почему тебя всегда не хватает. Не хватает для таких мелочей, вроде осмысливания ситуации и поиска наиболее приемлемого решения или же просто прихождения в себя – да хоть ледяной водой облиться и то не всегда получается! А тут…

Эрис присела на кровать, стараясь успокоить дыхание – нет, она не может так вот сидеть, ведь времени нет. Ведь она может опоздать, просто не успеть и всё – момент будет упущен, судьба, нет, рок, завершит свой коварный план. План…

Где-то на грани сознания слышится «голос разума» - Анита, конечно, кто ещё может её так хорошо знать?! Может быть, да и то вряд ли, Лора или Северный Шаман – но их же сейчас нет. И помочь они не могут. Никак.

Лучшая подруга, Анита, любимая соседка, ты так хорошо понимаешь эту бестолковую, порою такую глупую девчонку. Лишь тебя она сейчас могла бы послушать, прислушаться к тому, что ты говоришь – ведь она, и правда, поступает глупо. Правда, что эта затея опасна, не рациональна и обречена на полный провал. Правда, что старейшины её по головке не погладят – скорее уж оторвут эту милую головку, а труп закопают где-нибудь в лесу.

Вот только она, эта глупышка, дурочка наивная, не слушает. Не желает слышать.

- Кому ты поможешь? Только мешаться будешь под ногами! Ты ведь не маг – ты просто погибнешь! Нельзя изменить предначертанное, пойми! – кричит Анита, колотит руками по воздуху, изредка задевая Эрис – виновницу и слёз, и отчаянья, и страха лучшей подруги.

На миг прикрыв глаза, Ель глубоко вздохнула – хватит, всё равно, что комариный писк. Она не слушает и не послушает никого. Не сейчас.

Сердце стучит слишком быстро, как после быстрого бега, когда колет в боку, стук «кровяного конвейера» отдаётся в висках, перед глазами пелена, а кислорода не хватает, сколько не вдыхай. Ощущения похожи. Очень похожи, но не с тем, когда стоишь и пытаешься отдышаться, когда сил двигаться уже нет. Нет, они похожи с тем, когда бежать ещё полтора километра, вокруг никого и, если остановишься, уже точно не продолжишь маршрут. Не пройдёшь финальную точку. И второе дыхание уже давно махнуло ручкой, а ты всё бежишь. Потому что не можешь остановиться, ведь нет такой привилегии и такого права. Их просто забыли выдать на старте.

Решительно подняться, махнуть рукой на прощание – ей нужно поспешить, пока решимость ещё тверда, а страх за других сильнее неуверенности в правильности решения. Её учили доверять себе, своему сердцу, интуиции. Лишь потом включать разум. Импульсивность – не отражает внутренний мир, не подходит под описание Эрис.

Но сердце нужно слушать. Всегда, даже если весь мир будет орать, что это не правильно. Ведь первое решение, которое прилетает одновременно с осознанием, даже опережает его, принимается чем-то внутри – чем-то, что никогда не ошибается. Убойная смесь интуиции, сердца и разума. Душа? Абсурд!

***
Невольный полувсхлип удивления где-то справа заставляет чуть улыбнуться, на мгновение, принеся радостное удовлетворение – всё же приятно, когда твоими талантами восхищаются, а не пытаются «излечить бедного ребёнка от неизвестной, очень опасной болезни, которая заставляет страдать несчастное дитя!»

И никто не спросит «дитя» о том, каково ему слышать такие слова о себе. Видеть ужас и страх в глазах окружающих…

А вот видеть широко распахнутые глаза, заполненные восторгом и уроненную на землю нижнюю челюсть – да, это определённо стоило того.

- Авиакомпания «Вихрь домчит за миг» приглашает пассажиров на борт! – насмешливо фыркнула Рен. Не удержалась от издёвки, просто не смогла.

Приятно, как же приятно видеть удивление, восхищение и, немного, страх – от того, что до мозга дошёл тот факт. Что, похоже, добираться они будут так. А ещё в глазах паренька надежда. Надежда на то, что она пошутила. Э, нет, милый! Не отвертишься!

«Отпустить» воздушные потоки и позволить вихрю рассеяться. Только для того, чтобы вновь медленно и показушно вначале поднять пыль с земли, заставить воздушные потоки приподняться вверх вокруг них, всё выше и выше, создавая своеобразные стены. Потом собрать «вихрик» под ногами и поднять всю «конструкцию» - прямо аттракцион какой-то! Диснейленд отдыхает! Надо бы подкинуть эту идейку старейшинам – вытрясут все деньги из мирно обитающего неподалёку от Храма населения и в ближайшее время в Храме появятся ВиАйПи комнаты отдыха – с тарелкой и стрелялками. А что ещё нужно Д… Дину?! Нет, то имя было длиннее…

Рен была так увлечена выуживанием из своей памяти нужного имени (прямо как рыбалка, только воображаемая), что совсем не обращала внимания на виновника этого «ХеппиБёздника», да и вообще не слишком обращала внимания на окружающий мир – а ведь тяжело нести сразу двоих. Как будто на неё слона уронили. И теперь он стремится похоронить её под собой – плечи тянет куда-то вниз, поясницу ломит, а голову сдавливает с двух сторон. Спасают только мысли об удочке и покачивающейся наживке – о чём угодно, лишь бы не о том, что она делает. Сколько же сил требуется, чтобы поднять троих?

Видимо, обычные маги выбиваются из сил во время таких «груповух» - как она сейчас. Бедняги эти простые маги. А, кстати, почему она о себе в третьем лице? Ведь она сейчас тоже простой маг – не Кои с их привилегиями, просто человек с даром. И всё. Горестно выдохнув, потереть переносицу – это тяжело, Хорошо хоть место назначения уже близко. Совсем близко.
Дмитрий, горестно всхлипнув, упал на землю – бо-о-ольно!

И тут же зажал рот руками. С каких пор у него такая реакция на перемещение на… транспорте?!

Перед глазами всё плыло, голову сдавило, а мир предательски крутился. Плюс ко всему содержимое желудка стремилось немедленно вступить в бой с демонами – ну, хотя бы поздороваться…

- Ох… - прямо как в детстве, в парке аттракционов на какой-то чашке, которая всё крутилась и крутилась. А потом крутился он, стараясь не блевануть на новые туфли мамы. Тогда её это не так уж и волновало, но расстраивать её не хотелось.

Прижаться лбом к земле, стиснув зубы, заставить мир кружиться только в голове. Повторять про себя, как мантру «Тихо, спокойно. Всё прошло, кончилось». Сосредоточиться на ощущениях тела – он лежит, не двигается, только лежит. Правая нога, руки, голова – всё касается твёрдой земли. Вдох-выдох…

С трудом открыть глаза и тут же поморщиться – мир уже не кружится, но голова по-прежнему раскалывается.

- Ммм… - подняться сразу не получается. Приходится медленно-медленно, пошагово передвигать конечности, прежде чем сесть на корточки.

Откуда-то с боку слышится чей-то смех. Почти не злой, но с ноткой издевательства. С трудом подавить внутри порыв зарычать и пойти в атаку – тише, тише, это Рен, всего лишь Рен. Девчонка. Друг. Товарищ.

Вот так, тише, вот так…

Пошатываясь встать, удержав в себе все реплики, что пришли на ум – слава Богу, ну, или кто там всем заведует, мир ещё не пришёл в равновесие и желание острить сидит где-то глубоко, не решаясь показать носа – пока нет. Пока ещё не пришёл в себя настолько. Но только пока.

Он ей ещё ответит. Да так, что она будет сверлить его взглядом, желая убить. А руки будут сжиматься в кулаки – эх, только представил, а на душе уже легче!

- К этому надо привыкнуть. Сначала со всеми так… - и он дёргает уголком губ. И успокаивается. Как просто…

Даже странно, отчего губы сжимаются в упрямую линию – что-то тут не так. Ой, не так! Понять бы что…

И правильная мысль мелькает на краю сознания. Поймать бы!

Но, видно не судьба – мысль ускользает, оставляя в лёгком недоумении. А всё из-за этого голоса. Всего лишь одно слова – три буквы, две одинаковые, два слога – одна согласная по центру. Вот только что тут забыла обладательница этого милого голоска?!

- Ага! – синхронно, с одинаковой техникой и динамикой движения подскочить и в ужасе, как на Сатану, уставиться на…

- Эрис, ты, что тут забыла? Рехнулась что ли… - ведь она простой человек. Припёрлась посмотреть на зрелище – чтобы результат узнать. Тотализатор они там, что ли устроили?! Тогда его запишите – он ставит на победу! Или это всё экзамен, а она наблюдатель?! Ну… предупреждать надо, конспираторы хреновы!!! Или пошутить решили?!

Тогда он взгреет этих шутников по возвращению.

Но больше всего его сейчас интересует, как эта чертовка оказалась здесь. Не на шарике же воздушном прилетела!

И, похоже, это интересует не только его – вон, Рен тоже похожа на грозовую тучу, разве что молнии не метает…

Тоже? Ага, он сам такой – больше, чем уверен.

А эта чертовка лишь вздёргивает упрямый носик к небу. И насмешливо приподнимает бровь – а что вы мне сделаете?!

- Не твоё дело, павлин! – «разговор закончен!» Королева нашлась! Но… нашлась же.

- Как ты тут очутилась?! – Рен. Кричит. РЕН. КРИЧИТ!!!

- Не ваше дело!

И что прикажете делать?!

А терпение просто убегает сквозь пальцы. Как песок – так же неудержимо и стремительно. Награни чего-то приятного, отчего на душе светлее и чего-то тёмного, злого и страшного, от чего хочется прикончить эту пигалицу. Что она о себе возомнила, дура эдакая?!

Еле слышный, но от того не менее опасный рык срывается с губ – беги девочка, беги. Обычно с девчонками не связывается, но сегодня придётся сделать исключение. И врезать со всей злостью. И убрать с этого личика эту ухмылочку. А она всё смотрит. Безо всякого страха, так насмешливо, будто они – несмышлённые дети. Он – ребёнок. Он – слабак. Ничтожество.

В душе поднимается волна звериной ярости и приходит понимание того, что сдержаться не получится. Перед глазами уже красная пелена ярости, а руки сжаты в кулаки – как во время драки, когда времени на мысли нет и нужно действовать. Она всё смотрит. Без страха. С таким ненавистным спокойствием, от которого становится только хуже. А ещё с жалостью. Вот от чего сносит крышу окончательно – от жалости, которую он запихает ей в… глотку.

Где-то вдалеке слышатся голоса – кажется, они с Рен о чём-то говорят – всё выясняют, как эту… сюда занесло. Вдох-выдох, вдох-выдох. Спокойствие. Чёрт! Не… не помогает.

А она ещё и смеётся. Стерва.

Разбег, удар и… ничего. Она не увернулась, не пригнулась. Не вскрикнула, не задрожала. Не отступила. Лишь отошла в сторону. Чтобы он не задел её. Всего пара сантиметров мимо. И даже не поморщилась.

Хмыкнула. И прошла вперёд. Запал прошёл – теперь клокочет тихая ненависть, которая будет убивать медленно. Которая будет выжидать.

Выругаться и злобно прожечь её взглядом. Почти обидно.

Нет, он не отступит. Опасно блестят глаза, и злая усмешка искривляет губы. Он отомстит. О, она ещё будет его умолять остановиться – нет, бить он не будет. И исподтишка не ударит, нет. Он просто уничтожит эту стерву.
Вдох-выдох… взять тело под контроль, стряхнуть пелену с глаз. Не сейчас, потом. Всё потом.

- А что же тогда наше дело, позволь узнать? – голос клокочет от ярости. Уже ушедшей ярости.

- Хм… а ты разве не знаешь?! Господи, кого ты на наши головы… - притворный вздох отчаянья. Стерва. – Ваше дело заключается в том, чтобы сдержать демонов. А демоны – это такие серые каки, которые… - нет, она издевается!

- Мы поняли! – Рен. От неё веет почти могильным ходом. Прямо мурашки по коже. Не по себе, надо сказать.

Даже девчонка отвела взгляд. Так её! – Будь добра, не путайся под ногами.

Сталь. Холодная, твёрдая сталь. И острая, как самурайский меч.

- Не буду. У меня свои дела! – и презрительный взгляд, будто они букашки. Нет, она нарывается! Перед глазами снова пелена, но на этот раз её удаётся сдержать – помогает то, что она отвернулась и, поправив рюкзачок, куда-то бодренько зашагала.

- Ну, и греби отсюда! – и взмах рукой, будто отсалютовала. Дрянь.

- Не стой, пошли – демоны не ждут, - и тихо, себе под нос добавляет. – Их ещё найти надо.

Демоны-демоны, где же вы, сладкие мои – так и хочется разодрать на клочки. Хоть кого-нибудь. Сейчас. Прямо сейчас.

Всегда так – нельзя на «потом» оставлять ни месть, ни ярость. Ни ненависть, ни злость. И пусть все до кровавых слюней и мозолей на языке будут долбить одно и то же – что месть лучше идёт холодной, её надо распланировать…

Не то это уже, не то. Вяло. Скучно. Даже где-то противно. От себя. От того, что делаешь. Ведь ты делаешь, сам, наслаждаясь в полной мере чужой болью…

И руки чешутся хорошенечко дать по роже, но уже себе. Потому что, когда выгадываешь и ждёшь, поступаешь мелочно. Становишься грязным. Запачканным какой-то гадостью, от которой почему-то не получается отмыться. Никак.
Да, он зол на Эрис. Да, хочет убить – свернуть её милую шейку, почувствовать хруст тонких и настолько хрупких позвонков, увидеть стеклянные глаза…

Но это сейчас. А через неделю, через месяц, через год, да хоть завтра - кто его знает, когда подвернётся возможность свести счёты?! – всё будет выглядеть глупо. Сюрреалистично. И взгляд будет другим. Непонимающим, наполненным страхом, раздосадованным – кто знает, каким?! Но уж точно не тем, что нужно. Не тем, что сводит с ума, вызывая желание полезть на стенку или взвыть – лишь бы не кинуться, не растерзать. Верша месть лишь, когда это необходимо, парень морщился – противно. Ведь нет того запала, того чувства правильности всего происходящего. Зато есть ощущение того, что надо остановиться. Надо, но ведь нельзя – не поймут, набросятся, как стая волков. Нет, не боится. Просто будут жертвы. Пустые, ненужные жертвы. Не нужные никому.

Рен с опаской глянула на Абрамса. А, может, с надеждой. Что дар его «проснётся» вовремя и не надо заказывать венки. Рен поморщилась – бр! Венки…

***

Демоны нашлись не просто быстро, они нашлись молниеносно. Причём сами нашлись – будто кто-то щёлкнул пальцами. Странные существа. Не страшные, просто необычные – таких не встретишь нигде, даже в интернете не встречается достоверных картинок или фотографий. Просто какая-то странная масса непонятного цвета – то ли серая, то ли… а, кто ж разберёт-то?! Серо-буро-малиновый цвет изобрели те, кто видел этих существ, однозначно.

Знаете, есть такие примерзкие детские игрушки, которые представляют собой какую-то странную вязкую массу. Лизуны, что ли…

Отвращение и стойкое желание не видеть желе всю жизнь появляется лишь на секунду позже бредовой мысли о том, что с этими слепыми, бездушными массами они как-нибудь да справятся. Бред это всё. Нет – настоящая брехня!

Будто кто-то решил пошутить, будто это всё нарочно – они не сильные, не могут навредить физически, не имеют в себе даже маленькой крупицы магии, но от этого не менее опасны. Иллюзия. Самое коварное, что в них есть. Иллюзия слабости. Поддавшиеся ей дорого заплатят. Демоны сильны, просто этого не видно. Они могут навредить душе, сознанию, могут переломать все кости и даже не вспотеть. Они слабее Телепата – эти точно, но намного сильнее мага начального уровня. Да ещё и не пробудившего дар – красота…

Рен встряхнула головой, пытаясь убрать упавшую на глаза чёлку.

Чёрт! Всего-то десять минут прошло, а она уже взмылена. И этот, как его там, тоже где-то неподалёку. Хвала Небесам, Всевышнему и вообще всем, что хватило ума не лезть на рожон – ну, пара криков «эй, дебилы!» и всё в таком роде не считается. Главное, что не лезет к ним в лапы. Ведь у него – ни шанса. Без дара – даже самую малость развитого дара «Астарала» он ничего не сделает. А без «Щита» Стилло все атаки отбить не получится. Приходится уклоняться, падать на землю, отбивая всё, что только возможно и даже больше. И тут же вскакивать, не позволяя себе даже шипеть от боли. Потому что боль – слабость. А слабость нынче дороговата – одна голова на блюде, если не две.

И снова скрыться за огненной «стеной», отведя какую-то пакость.

Пот пока не заливает глаза, дыхание почти ровное – ещё не успело сбиться, не начало обжигать лёгкие при каждом вдохе. Нет, пока нет. Нда… им бы ещё пару часиков продержаться – и всё. Большего от них не требуется. Ещё бы только продержаться…

Невольно скосить глаза на Дэниса – плевать, как его зовут! Нет времени вспоминать, напрягать по этому поводу извилины и отключаться от боя.

Ему достаётся сильнее – ещё бы, его же не защищают стихии – даже когда она сама теряется. Нет, она не бросает, старается прикрыть, но не всегда получается.

А он всё уклоняется. Нет, так силу не пробудить. Нужен толчок. Желательно в правильном направлении пока пацанчик не слетел в пропасть.

Один единственный шаг в его направлении и окружающая действительность становится похожа на первоклассный ужастик – нет, она, конечно, и раньше не была особо радужной – пони не скакали, лепреконы не стягивали штаны, танцуя «танец утят». Но всё стало по-настоящему отвратительным. Как в первоклассном ужастике, когда даже прожжённые любители этого жанра дрожат от ужаса. Да, до этого с ними просто играли. Но, кажется, игры кончились. Игрушкам пора отправляться в царство Морфея. Может быть, навсегда. Скорее всего.

По позвоночнику пробегает холодок – что-то приближается. К ней, к Рен. И надо бежать, уклоняться, отражать атаки огнём, водой, да хоть всеми четырьмя стихиями, но не стоять вот так вот на месте, как памятник.

А ноги не слушаются, как и всё тело – липкий страх расползается везде. В каждой клеточке тела только он – ледяной страх. И Слабость. И дрожь по всему телу. И ощущение беспомощности. Сердце колотится быстро-быстро, как у зайчишки, которого почти настиг волк. Дыхание вырывается из горла всхлипами. Зрачки расширены до невозможности – радужки почти не видно. Только огромные чёрные зрачки.

А уже через миг накрывает, будто волной. Боль. Виски сдавливает, всё тело горит огнём – он никогда раньше не жалил Рен, всегда был другом, но не теперь…

Тело бьёт озноб, перед глазами пелена. И сил стоять вертикально нет.

Кажется, она упала на колени. Кажется, она кричит. Кажется… потому что всё потеряло свой смысл. От боли. От того, что в черепушку заливают раскалённую кислоту, а мозги измельчают в миксере. Больно…

***
Дмитрий старался сам не заорать. От ужаса. Рен тряслась, стоя на коленях. Ладонями обхватив голову, она кричала. Кричала так, что ему казалось, что это его режут на клочки и выворачивают наизнанку. А потом обливают расплавленным свинцом. Страшно ли, когда рядом кто-то кричит от дикой, пожирающей боли? Нет. Потому что когда кричат так больно уже не только кричащему, но и всем, кто слышит.

Зрачок почти во весь глаз нагоняет ещё больший ужас, но что действительно страшно, так это видеть всё будто со стороны даже не в силах помочь. Почему? Почему он не может двинуться с места? Кто приковал его, обездвижил, выкинул из собственного тела? Кто? Покажите ему этого мерзавца! Вот только что-то внутри показывает, что он прямо сейчас смотрит на одного из этих самых «мерзавцев».

На теле Рен появляются порезы – будто рядом стоит кто-то невидимый с таким же ножичком и быстро-быстро режет её. А из порезов что-то сочится и это «что-то» - не кровь. Абсолютно точно не кровь. Какая-то белесая, мутная жидкость.
Кажется, начинает мутить…

Но почему его не трогают? Почему?! Или…

Нет времени раздумывать – вдох-выдох, надо сосредоточиться на теле. Упорно, не давая себе времени на передышку, пытаться сдвинуться с места, вернуть себе «управление».

Всего шаг – и это уже почти победа, осталось совсем чуть-чуть, ещё…
Вот только ему не дают на это времени. Просто отрывают от земли – не как Рен, поднимая воздух под ним, а поднимая его самого - и швыряют куда-то, хорошенечко ускорив ударом в солнечное сплетение.

Полёт? Не больше двух секунд. Удар? И перед глазами пелена. Проблема в том, что нельзя отключаться даже на секунду. Проблема в том, чтобы подняться, отвлечь внимание на себя – потому что Рен вряд ли выдержит такую пытку долго. Потому что она на него отвлеклась слишком не вовремя. Он должен что-то сделать, просто обязан.

Вот только что?! Знать бы – хоть что-то, хоть самую малость…

Но он не знает. Ничего не знает. Ни-че-го.

И то будет ему дорого стоить. Уже…

Внезапно Абрамс понял – да-да, совершенно неожиданно! – и почувствовал, что в лёгких не осталось кислорода. Вот так вот, прямо на середине вдоха. Будто кто-то повернул кран, выключая «воду».

И никакие судорожные «вдохи» не помогают. И перед глазами уже звёздочки – как тогда, когда его в шутку душили подушкой, но увлеклись. Но тогда было ясно, что делать. А теперь…

Сознание куда-то уплывает, а в ушах почему-то стоит оглушительный крик Рен – странно, будто она совсем рядом…

Но вот крик стихает. А он не может даже шевельнуться, сознание почти ускользнуло. Вот и в…

Живительный воздух врывается в лёгкие с каким-то остервенением, пытаясь выбить из парня что-то плохое. И это странное чувство – будто дождик прошёл. По нему прошёл. Потому что он полностью вымок.

С трудом приподнявшись на локтях, Дмитрий тут же застонал – кажется, пару рёбер он всё же сломал. И, кажется, не только их.

Приоткрыв глаза, парень ошарашено задохнулся – удар под дых, настоящий удар, ничего не скажешь. Может, это Ад и он уже умер? Или просто сон…
Сильная оплеуха заставляет прийти в себя. Хоть немного.

- Что ты тут забыла? – и что Рен делает здесь, совсем рядом с ним? И почему эти мерзкие массы от них отстали? В голове – полный бардак. И водоворот вопросов. Но времени на их озвучивание нет.

- Мне не стоило приходить? – насмешливо, почти в шутку. Спасибо, хоть не издевается. И не задаёт дурацких вопросов, вроде «ты в норме?» или «я так волновалась, как ты?»

- Нет, судя по всему, ты вовремя, - зачем она притащилась сюда? Зачем?

Но это приятно. Дышится чуточку легче. И на этом спасибо. – Чем ты ме… нас облила?

***
Сферы вращаются вне зависимости от того, что происходит. Они вращаются под самым потолком, светясь так ярко, что невозможно смотреть, когда отношения между Кои в порядке, а сама команда жива-здорова. Они опускаются почти к самому полу и меркнут, когда Кои погибают. Погиб один – а вся «конструкция» из трёх сфер блекнет. Лишь одна сфера опустится к земле, но потянет с собой все остальные.

Не просто сферы – их заколдовали давным-давно, века назад.

В каждой сфере отчётливо видно имя – как лазером прошлись. Но имя меняется. Неизменным остаётся лишь то, что имя одно. Вот, как сейчас, одна из четырёх «пирамидок», самая беззащитная, потому что одна из сфер почти у земли, блёклая, незаметная, она затуманивается, будто откуда-то изнутри идёт дым. А потом дым внутри рассеивается, появляется другое имя – уже не Анна. И сфера медленно поднимается чуть выше, света становится больше. Самое опасное время, когда круг не замкнут. Но время такого круга не долго – ему на смену обязательно придёт прочная перевязь, искрящаяся светом. Перевязь… Связь…

***
Удивлённо моргая, отводя глаза в сторону всё равно возвращаться к хрупкой девчонке, что их спасла. Стыдно, потому что меньше чем полчаса назад её хотелось убить. Стыдно, потому что надо быть идиотом, чтобы не понять, почему она вылетела из Зала так быстро, оказалась здесь, с ними. Надо быть полным дураком. Или дурой.

Смешно – те, кого мы ненавидим, как специально стараются показать нам лучшую свою сторону. Чтобы было вот так вот стыдно. Чтобы было вот так вот грустно и почти больно – ведь, по сути, она ни в чём не виновата, даже наоборот. Она… Эрис.

Не время сейчас сидеть истуканчиками и молчать. Время действовать. Хоть как-то.

И надо бы попросить эту упрямицу уйти, но… что толку? От них его явно не так уж много…

- Нехорошо так вот бросать друзей и бросаться в пекло – а меня подождать?! Я ведь тоже мазохистка! Люблю всякие извращения! – косая какая-то шутка, но… лучше чем ничего.

- Ну, прости уж, ты так желала нас покинуть, что мы не сразу сообразили, что к чему!

- Язва, - факт.

- Я знаю! – почти улыбка. Почти, потому что больно. От каждого вздоха больно.

- Но головой вы явно не думали! – взрыв? Да нет. Просто ещё один факт. Эрис накричит на них потом, когда будет отпаивать бульоном в больнице и дуть на порезы. Кстати о порезах…

Развернувшись к Рен, парень озабоченно нахмурился. – Как ты? – неясно пожав плечами, девушка тихо, почти неслышно просипела что-то. Всё ясно – голос сорвала. Причём капитально. Ещё бы – так орать…

- Что?

- Жить буду. Эрис мне помогла, - благодарность почти не слышна из-за того, что проявление эмоций в голосе никак не получается отразить. Зато можно показать глазами. – Святая вода… как мне не пришло в голову?! У меня ведь была с собой…

Рассеянно, смотря в одну точку.

- Святая что? – почти рассмеяться. Истерично так. Надо будет к психологу сходить – как-то отстранённо. – Это шутка такая? Бред же…

- Не бред. Просто многие общеизвестные факты из фильмов и книг берутся не из головы автора, а из преданий и легенд. Да и… это же очевидно!

Обиженно насупившись, Дмитрий фыркнул. – Кому как… - а, кстати, куда подевались демоны и куда они, собственно делись? Странно, что этот довольно-таки правильный, умный и своевременный вопрос пришёл в голову парня только что. Озвучив его, он, однако, почувствовал себя полным кретином. Потому что так смотрели только на кретинов. Или на недоразвитых. Парень, разозлившись, зарычал.

- Да не злись ты, котик, всё очень просто – демоны и близко не подлетят, пока святая вода на нас не высохнет…

Трясясь от ярости, парень схватил Эрис за ворот рубашки. – Котик?!

- Ну, да, - девушка видела перед собой взъерошенного, шипящего на всех вокруг, котёнка. Такого миленького и хорошенького… И что, что он человек?! Сходство в любом случае поразительное. С ослепительной улыбкой, девушка протянула руку и почесала Абрамса…за ушком.

Парень медленно, но верно стал впадать в прострацию. Ладно бы смотрела, как раньше, почти с презрением (хотя какое почти?!). Но нельзя же вот так вот смотреть. С таким умилением. Будто он действительно кот.

- Отвали! – оттолкнув девушку, парень процедил сквозь зубы. – Раз уж такая умная, может, знаешь, что нам делать.

- Ну… в отличие от некоторых я, прежде чем вылезать, осмотрелась. Потом прикинула кое-что, сопоставила результаты и…. – взглянув на лицо парня, девушка, невольно, вздрогнула – какая «Киса»? Настоящий маньяк!

- Эти демоны относятся к самому низшему классу демонов – слабее только паразиты, благо, их тут нет, - игнорируя все взгляды Абрамса и утвердительные кивки Рен, девушка продолжила с заумным видом. – Так вот, мозг у этих демонов очень маленький – хватает только на три автоматические установки – выполнить желание того, кто их призвал, защиту, ну и, конечно же, убийство невинных людей. И прочие разрушения. Вопросы по этому поводу есть?

- Да. Что значит, вызывают? – все когда-нибудь оказываются в такой ситуации, когда чувствуют себя полными идиотами, не знающими элементарных вещей. Когда почему-то становится стыдно и где-то внутри поднимается злость – на эти снисходительные взгляды, ухмылочки, а главное, на самих себя, допустивших подобный промах. Особенно сильно это чувство, когда окружающие всё это знают. И только один человек является «белой вороной».
Примерно так себя чувствовал Дмитрий в окружении Эрис и Рен.

- Демоны не появляются в мире сами по себе. Обычно их вызывают из Астрала – Потустороннего Мира покойных, где они, собственно и обитают. Вызвать таких демонов проще простого – естественно, что это строжайше запрещено, но уникумы всегда находятся. Вызывают с помощью мраморной плиты и крови – в том числе и заклинателя. Для Низших вполне хватит принесённого в жертву кролика и пары капель крови заклинателя. На мраморной плите, конечно же, должны быть специальные знаки – руны призыва. Это Низшие демоны, поэтому плитка должна находиться неподалеку от них. Возможно, напали они именно потому, что вы находились слишком близко к плите. Уничтожив плиту их можно отправить обратно даже без помощи квалифицированного Телепата, - и в чей это огород камень?! О, Дмитрий, простите, это ваши владения… - уничтожить плиту может Рен. Ну, или вообще любой, если облить святой водой… Значит, нам нужно искать плиту!

- Разжевала и в рот положила? – хмуро осведомился парень, складывая руки на груди. Глядя на сияющую улыбку несносной девчонки, он заскрежетал зубами, но промолчал – она их спасла. Спасла. Спасла…

- И что значит «нам»? Ты тут никаким боком!!! – его реплику проигнорировали. Это злило.

Облизав губы, Рен спросила, откуда у Эрис святая вода. Девушка отшутилась и захлопала честными глазками.

Парень фыркнул и обижено забурчал что-то о «игнорировании, ведущим к ужасным последствиям». Его бурчание было также незамечено – будто он вообще молчал. И вообще не был одушевлённым предметом – девушки что-то выискивали, оглядывались, щурились, силясь рассмотреть что-то вдалеке…

Интересно, что же они искали? Раз почти полчаса ворчали что-то неразборчивое и совещались между собой. И нашли ведь – небольшую плиточку, запрятанную между дальними скалами. Ага, почти миниатюрную – метр на метр, из чёрного мрамора. Кто бы ни засунул эту плитку в скалы, он явно был дальтоником – слишком резко она контрастировала с окружающей местностью – и как раз отполированная плиточка, как раз напротив заката…

- Так, и что делать дальше? Ты обольёшь нас водой с ног до головы, и мы пойдём уничтожать плитку, как ни в чём не бывало?

- Нет, конечно же! – презрительно фыркнув, Эрис извлекла, будто из воздуха небольшую бутылочку воды. И ещё одну. Протянула одну из бутылок - ту, что побольше – Рен. – У меня только на плиту хватит. А вы уже почти высохли. А демоны нападут в любом случае – да хоть сами на вас кинутся, но не подпустят к печати – плита так называется. Раньше не говорила, чтобы ты мозг не захламлял.

- Заткнись! – немедленно взвился парень, подпрыгивая. Волосы на голове встопорщились, прибавляя ему сходство с котёнком. Но никто ему этого не сказал – чем бы дитя ни тешилось…

- Так вот, я знаю, как их отвлечь. Вы идёте к плите, а я тут поколдую пока. И не смейте ко мне возвращаться – демоны вас растерзают.

Эрис пару секунд позволила себе смотреть на спины «Кисы» и Рен. Вздохнув, девушка достала небольшой кинжал из кармана. Что может отвлечь злобных демонов от защиты своей печати? Разве не очевидно? Жертва. Кровь. Слишком мало у них мозгов, слишком много жадности. Пары капель будет вполне достаточно…

Закусить губу, чтобы не вскрикнуть и полоснуть лезвием по ладони. И прошептать слова ритуала – Отдаю во славу вашу, отдаю чистую кровь… - слов много, крови – нет. Но этих тварей это не волнует. Уже ничего не волнует, кроме её крови.

Откупорить бутылку – ничего сложного, нужно всего лишь подождать, пока плиту разобьют…

***

Облить святой водой и разбить – ничего сложного. Нужно только добраться до «печати». И это легко. Даже слишком легко – никто, ничто не преградило пути, не напало. Странно…

Но они добрались. Живыми. Странно… Ведь ни одной царапинки…
Обернуться назад – раньше было не до того.

Хотели добраться живыми – не сложно. Цена? Одна глупая девчонка, которую ещё только чудом не растерзали на клочочки. Или так только казалось… видимо, от адреналина мозг отключился – передоз.

А потом, у самой плиты, Рен почему-то обернулась. Будто инстинктивно. И почему-то голова парня повернулась за ней. Будто сама, будто он и не отдавал телу приказа напрячь нужные мышцы, совершить движение. Нет, определённо нет, это был не он. Но почему он повернул голову? Почему услышал неясный вскрик где-то вдалеке, но прослушал все прочие шумы? Почему был настолько беспечен, что поверил этой безбашенной мазохистке? Поверил, что она, и правда, может сдержать этих тварюг, даже не обладая какой-либо магической силой, «даром»…

За всё в этой жизни приходится платить. И в данном случае расплатой является то, что он увидел. То, от чего кровь застыла в жилах, а под ложечкой засосало. От страха, как тогда, всего полчаса назад, когда он видел мучения Рен, когда было больно только от крика…

Сейчас было не лучше – хуже, намного хуже. Она же здесь не причём, как он мог допустить такое…

Эрис стискивала зубы изо всех сил, Дмитрий это видел даже с такого расстояния, толком не понимая, почему она корчится, почему задыхается. Первые секунды три. А потом… когда увидел её кровь, увидел, как какая-то тварюга склоняется над землёй, куда, судя по сему, угодили капельки крови. Склоняется и жадно припадает к земле. К ней пока не подлетают, просто мучают. На расстоянии. И щадят – им не нужно, чтобы она потеряла сознание и рассудок. Пока. Пока в ней ещё есть кровь. Пока в ней ещё теплится жизнь…
Откуда он это знает?! Откуда пришло это чёткое понимание ситуации? Почему он понял всё за считанные секунды?

С запозданием приходит понимание того, что всё сейчас не важно.
Не важно, потому что из-за них, из-за него погибает невинная девчонка, которой хватило глупости прийти им на помощь. Дура…

Ноги сами делают шаг вперёд.

- Нет. На тебе плита. Я ей помогу, - будто читает мысли… Рен перекинула парню в руки бутылку с водой и побежала обратно. Туда, где сейчас извивалась эта дурёха, Эрис…

Кричать – бесполезно. Согнать ступор – не получается. Отделаться от острого чувства вины – лишь хуже становится.

Руки трясутся, в голове одна мысль. Не мысль даже, посыл, молитва. Обращение к тем, кто «сверху» - чтобы девчонки были живы, чтобы всё обошлось…

Он никогда не молился – не верил, уже давно не верил. Да и необходимости не было.

И не было такого страха. Всепоглощающего, пожирающего. Будто бы и не его, но в то же время только его.

Люди взывают к Богу или Дьяволу иногда неосознанно – в минуты отчаянья, страха. Когда становится слишком больно или слишком хорошо. Неосознанное обращение, будто выведенное где-то внутри.

Абрамс на время выпал из реальности, пытался справиться с собой и даже не предполагал, что его тело решительно шло вперёд. Не чувствовал, что руки откручивают крышку бутылки, а с губ привычно срывает ругательство – от того, что крышку, должно быть, забивали в бутылку гвоздями…

Очнулся парень примерно в тот момент, когда руки уже облили камень – отполированный кусок мрамора, сверкающий в лучах солнца, как какой-то маяк – святой водой. И что-то пробормотали губы – уже явно не ругательство, какие-то слова. Непонятно, странно это всё.

Но думать об этом времени нет. Потому как на него, точнее, на камень, летят две «пули» - Рен и Эрис.

Вот ведь…

***
Рен никогда не думала, как приходится ядрам из пушек, пулям из пистолетов, пороху, даже тому, что выбрасывают в воздух с помощью катапульты. Да даже камешку из рогатки…

Она никогда раньше не сочувствовала таким предметам. А теперь думала, что до конца жизни не сможет взять в руки то, что подобным образом выбрасывают в воздух без слёз сочувствия. Блин, а ведь жизнь её вполне может закончиться до того, как она увидит хоть камешек из рогатки. Хотя… если подумать, то тут таких камешков полно.

Так, о чём это она? Без сотрясения мозга тут явно не обошлось.

Наверное, это нормально, когда ты исполняешь роль снаряда. Наверное. Рен не знала точно - у неё это было впервые.

И приземление было худшим в её положении – пусть и приземлилась она на что-то очень мягкое…

«Спасение» Эрис вряд ли было удачной идеей с точки зрения её миссии, но бросить эту девчонку она не могла.

Как оказалось, не только она имела такие тёплые чувства к Ель – демоны, эти непонятные отвратительного цвета массы, похоже, тоже были нежно влюблены в девушку – слишком уж не хотели отпускать. Всё, что смогла сделать Рен – схватить несчастную «любимицу демонов» за руку и потянуть за собой, когда её откинули. И хорошо, что на земле осталось внушительное пятно крови – демонам было не до того, чтобы останавливать летящих девушек.
Низшие… что с них взять?!

А вот что взять с Эрис Арисугава точно знала – дебилизм, мазохизм и прочую гадость, которая, несомненно, и подкинула в головку Ель эту бредовую мыслишку – добровольно отдать кровушку демонам. Дура…

Хотя, кто тут дура – ещё большой вопрос. Ведь это решение было очевидным. Но, видимо, сегодня не день Рен – всё время до неё доходит с опозданием…
- Охх… - девушка с трудом приподнялась на локтях и тут же взвыла от боли – нда, кажется, пару рёбер она всё же сломала. Да и прочие конечности явно пострадали – ну, ещё бы, пролететь бог знает сколько метров, шмякнуться со всей дури обо что-то твёрдое и после этого не свернуть шею – уже успех!
Попыталась повернуться – не вышло. Зато вышло заорать благим матом – что-то впилось в спину. Какой-то осколок.

Сознание стало затуманиваться, звёздочки перед глазами не появились, не заплясали, но мир определённо тренировался для конкурса хороводов – ишь как завертелся…

А вместе с миром стало гаснуть всё вокруг – будто специальный эффект.
Боль была вполне терпимой – в сравнении с той, что была раньше, ничего особенного.

Девушка что-то замычала, но, видимо, уже не осознавала, что делает.
Эрис старалась дышать как можно осторожнее, чтобы было не слишком больно – тихий, осторожный вдох и такой же аккуратный выдох. Всё тело болело, нет, оно горело. От боли.

Открыть глаза? Не порите чушь! Ведь это тоже принесёт боль, девушка была уверена.

Хорошо ещё, что крови во рту не прибавляется – значит, лёгкие не пробиты.
Вдох-выдох. Вдох-выдох... сосредоточиться на этом, не отвлекаться ни на что другое. Потому что сознание терять нельзя. Потому что потом можно не проснуться. Потому что, как бы ни было больно, так лучше, чем вообще без боли. Чтобы потом проснуться от резкого света и услышать, совсем как тогда, приговор, от которого кровь стынет в жилах и хочется вернуться обратно, в спасительную тьму.

Нет, так лучше, определённо лучше! Вдох-выдох. Вдох-выдох...

Выдох? Вдох!

Больно, как же больно. Как при операции, когда наркоз не действует.

Кричать? Для этого нет ни сил, ни условий – каждый вдох – тихий, маленький, очень осторожный вдох, совсем как выдох, даётся с трудом. Кричать больнее, намного больнее. Боль не пройдёт, станет только сильнее.
Надо… надо…

Вдох-выдох. Вдох…

***
Плита разрушена, мои поздравления!

Только почему Дмитрию совсем не радостно? Потому что он не поучаствовал в её уничтожении? Всё из-за этой бестии – и как умудрилась оттолкнуть?!

Нет, обидно это. И нечестно. Как она могла… вот так… так.

Больно неимоверно, но потерпеть можно. И нужно. Определённо нужно.

И причин для этого три – первая, конечно же, Рен. Потому что надо оттащить её подальше, посмотреть, как она.

Потом подойти ко второй проблеме – Эрис. В отличие от Рен – в сознании. И от этого только хуже. Потому что трогать её и так опасно – слишком уж много осколков… кто сделал мрамор таким хрупким? Таким тонким и ломким, будто стекло? Кто, будто специально, чтобы его могли расколоть две девчонки. Такие хрупкие, такие беззащитные сейчас.

И почему она его оттолкнула? Зачем? Зачем так расставила руки? Дура! ДА кто ж так летает! Группироваться надо!

Идиотка!

Оттащить подальше, к Рен и побыстрее – ничего, заслужила, пусть помучается, пусть…

И плевать, что кровь не останавливается. И плевать, что губы дрожат, будто хочет укусить их – чтобы не закричать? Всё равно не выйдет, милочка! Для крика нужны силы, ну, или хотя бы отсутствие дырок в жизненно важных органах. Но Эрис об этом и так знает, да?

Ресницы так беззащитно дрожат…

А третья проблема как раз устраняется сама – кто бы мог подумать, что мрамор не такой уж и чёрный, а совсем даже наоборот?!

Огромная воронка появляется из маленького вихрика где-то высоко в небе.
Она всё больше, крутится всё яростнее. И с чавкающим звуком засасывает массы, обозванные каким-то придурком демонами.

И то, что воронка не глюк, становится понятно, когда Абрамса самого чудом не затягивает – поневоле можно позавидовать девушкам, которые не в состоянии подойти поближе к краю воронки. Позавидовать?! Ох, нет, не это.

Потому что нельзя завидовать тем, кто сейчас лежит совсем рядом.

Истекает кровью? Нет. Наверное.

Демонов засосало, что дальше?

Страшно. Очень страшно.

Потому что он сам отделался только парой царапин и вывихами.

Потому что сам он перевязки делать умел, но не из чего было – одежда есть лохмотья, другого ничего нет…

И помощи тоже ждать неоткуда. Можно только сидеть – стоять, лежать, подчеркните, что нужно! – и смотреть, и ждать, пока не придет помощь. А придёт ли? Спорный вопрос.

Страшно? Уже нет. Страх испаряется. Потому что мозг начинает лихорадочно соображать, переходя в другой режим. Ведь не такие у девчонок страшные раны, чтобы класть головы на плаху – надо вычистить, промыть, но главное – остановить кровь и от осколков избавить.

И сделать это надо сейчас же. Немедленно.

За скалами, совсем рядом, остался рюкзак Эрис. Пара минут – и нашёлся целый рулон ткани. Для чего она? Может, нужна для какого-то обряда, чтобы демоны больше не вылезли?

Без разницы, всё равно раздаётся заветный треск – и ткань «распадается» на куски.

Святая вода? Нет, к сожалению. А это что? Ого, чай – травы какие-то.

Мята, кажется.

Отлично!

Вернуться назад – полный автомат. Действовать по алгоритму, не отвлекаться на мелочи.

Быстро проверить Рен – сломаны два или три ребра, правая рука. Сотрясение мозга и царапины – до кучи.

Осколок впился в плечо – скорее всего ключица и мышцы повреждены. Это хуже.

Быстрый, точный толчок – кусок белого мрамора с кровавыми разводами летит куда-то, разбиваясь на части.

Осталось ли что-то в ране? Не сейчас!

Быстро перевязать, уложить на спину – под голову рюкзак.

Теперь Эрис – это хуже. Потому что в сознании. И осколков больше. И ран. И крови.

Будет больнее. – Мимолётно отметить, что надо бы оглушить, но тут это только хлопот прибавит.

Всё равно кричать не будет.

Осторожно – быстро не получится, потому что тело будет дёргаться. Тихо выругаться сквозь зубы – что ж делать-то?

А, плевать – потом спасибо скажет.

Стянуть джинсы – ну, разорвать, разницы-то никакой, а результат один.
Осколок один – что ж… хоть тут повезло, не надо много мучиться. По привычке окинуть оценивающим взглядом – ничего ножки… длинные, стройные, сильные… в такие ножки и влюбиться недолго!

Хмыкнуть и продолжить перевязку. И невольно подивиться выдержке девицы – даже не пикнула, не дёрнулась.

А ведь от такой боли и взвыть недолго – по опыту.

Дальше – хуже.

Потому что осколков много и тут уже нельзя просто так вытащить и забыть – так-так, где-то там был чай? Как раз сейчас будет "кровавая мэри". Встряхнуть, но не взбалтывать, чтоб вас всех…

И тут не вскрикнула – но скривилась, нахмурилась. Понимающе покачать головой – Да не смотрю я, не смотрю!

- С т… теб… стан... тц... из… извр…ц! – и тут же закашлялась. Кровь.
Плохо, очень плохо.

Пока не смертельно. И на том спасибо…

Положить голову на колени – рюкзак-то Рен заняла…

И ждать. И сгорать от вероятностей, что появляются в голове. И от вновь возвращающегося страха, который не остановить. Накрывает лавиной, волной, не даёт вздохнуть…

Солнце уже давно село, и надо бы уже пойти, позвать на помощь. Но что-то внутри подсказывать – нельзя.

Что-то внутри держит в ежовых рукавицах, не даёт пошевелиться.

Страшно? Уже нет. Давно нет. Страх ушёл. Теперь есть дикий ужас, раздирающий когтями не хуже страха.

***

Тишина. Фактически, гробовая. Будто он внезапно оглох. Но… это же невозможно, так? Так ведь?

В зале собрались только старейшины и… и они. Втроём. Оно и понятно – ведь Эрис тоже… помогла, да?

Дмитрий вздохнул, но всё равно ничего не услышал – преотвратное ощущение.

Часам к восьми вечера появилась «помощь» - очень вовремя, ребятки!

Абрамс, как злился, когда перед ним извинялись и забывать не собирался – хотя, надо бы всё же выяснить, как зовут того паренька с длинными волосами, который долго сидел над Эрис – сначала Дмитрий начал кричать о том, что ей врач нужен, а не такой придурок…

А потом его стукнули по темечку, чтобы не возмущал атмосферу.

Очнулся он уже в Храме – точнее, около него, когда «Вихрь уже растворился. Дмитрий собрался было что-то там вякнуть, но не успел – получил в солнечное сплетение от Эрис. Живой, здоровой и очень злой Эрис, которой не терпелось «отблагодарить» его по полной.

Нет, ну, что за существа такие, эти девушки?! Он же помог ей! Перебинтовал, вытащил осколки…

А его – бить. Неблагодарная!

- Ну, да, посмотрел я – так перевязывал же! Да и чего стесняться – о таком теле можно только мечтать! – увернулся от очередного удара, на этот раз в голову. Очевидно, в челюсть.

- Я теперь точно уверен, что ты мой идеал! Я влюблён! Сходим куда-нибудь? – теперь уже отпрыгнуть подальше – пока не повторился этот финт с завершающим в пах. Не девушка – огонь!

- Больше тебе ничего не нужно?! – а она зла. Но от этого не менее прекрасна. Жаль, что одета – раньше было намного лучше. Ведь он толком и не разглядел её толком, занят слишком был…

- Нет, пока ничего! – с ослепительной улыбкой, парень блокировал очередной выпад. – Ну, разве что увидеть тебя в душе…

- Заткнись, извращенец! И смотри мне в лицо! – распалилась до тысячи градусов, раскраснелась. И грудь поднимается и опускается так быстро, будто насос работает. Хм…. А он и не обращал раньше внимания, как Эрис идут такие кофточки… - Я сказала в ЛИЦО!!!

И снова удар. На этот раз успешно завершённый – коленом в живот. И добивающий, сцеплёнными в замок руками, по спине.

- Бо-о-льно! – обиженно фыркнув, поднялся и осмотрел себя с ног до головы. А ведь, и правда, обидно. Ведь даже не поблагодарила – ну, хоть бы не налетала так вот! Нет справедливости на свете!

- Спасибо! – или все-таки есть?!

Жаль, не дали об этом подумать – сразу же сцапали старейшины и заперли с собою в зале. Видимо, чтобы никто не увидел их трупов. А тишина тут эта не просто так – чтобы на крики никто не прибежал!

Что-что, а взбучки Дмитрий вынюхивать умел. И сейчас попахивало крутой и очень серьёзной. Невольно появилось желание смыться, от греха подальше. Но, увы, он не успел – его заперли в Зале. А теперь стой тут и молчи.

Молчи и смотри в пол – потому что под таким прожигающим взглядом долго не поговоришь.

- Эрис! – удивлённо захлопать глазами. Вот уж точно, кому не позавидуешь. Когда ТАК смотрят, сразу хочется вырыть могилку и закопаться. Невольно передёрнуться – неприятно. И где-то внутри крутит, долбит, нехорошее предчувствие – что-то не нравится Дмитрию этот «разговор».

- Мы предупреждали, чтобы больше не было подобных выходок! – тем временем Ариана продолжила. Всё тем же стальным, острым и холодным, как самурайские клинки голосом. Слишком знакомым для Эрис. Слишком. И сердце привычно сжимается, уходит в пятки, а потом ракетой рвётся в голову и оглушительно стучит в ушах. Сил поднять голову и посмотреть на Ариану нет. Дело не в уже давно затянувшихся ранах, но в том взгляде, что сверлит её.

- Ты понимаешь, сколько правил нарушила? Понимаешь, что прошлое предупреждение было последним? – и душа уходит в пятки. И лицо горит так, будто у неё жар. А ведь со стороны она – мертвенно бледна. Просто так выходит, всегда было: снаружи холоднее льда, белее снега, внутри – горячее пламени.

- Да, - с трудом сглотнув, прикрывает глаза. Потому что это всегда помогало. Потому что сейчас главное – не упасть в обморок на месте. Нет, не в обморок – провалиться в белесую тьму, когда всё понимаешь, но слишком смутно, чтобы зацикливаться. И когда перед глазами расплываются яркие радужные кружочки – ненавистное чувство.

Только от страха. Всегда так. Тогда, сейчас, потом тоже будет… - Прошу меня простить, я понимаю, насколько виновата. И готова понести заслуженное наказание.

Поклониться почти до земли, так и не открыв глаза. Только страшнее. Слишком страшно. Нет. Пока нет. Да? ДА?!

Да. Точно. Не страшно. Совсем. Наверное…

И почему она никогда не могла вот так вот просто говорить с ними?
Они её вырастили. Они – учителя. Но её никогда не останавливали условности. Никогда не боялась таких мелочей.

Они – опекуны. Ещё одна условность – можно перешагнуть. Ведь она тут так часто бывает. Должна привыкнуть. Но не может. Никак.

Они… семья? Да, наверное, так правильнее.

НЕ слишком хорошо её знающая, но всё же семья. Все они. Не только старейшины. Но они – старшие. Их почему-то не получается не уважать, смотреть, как на равных. Никогда. Не их.

Страшно? Нет. Уже нет. Жутко? Разве что чуточку. Всё равно? Никогда.
- Я поступила безалаберно, нарушила правила. Убежала, помешала миссии Кои Востока. Это неправильно. Я понимаю, что заслуживаю наказания.

Выпрямиться, открыть глаза. Увидеть, изумление Рен, Д… Дерека?!

Они, должно быть, думают, что она – идиотка, раз не пытается выгородиться, рассказать, что помогала им в их задании. Ну, и пусть. Им не понять.
Телепат. Он спас её. С ним весело. Хоть и дурак.

Он мог бы понять? Нет. И не поймёт, почему она не сказала правды. Не поймёт. А хотелось бы? Да. Наверное…

Шаман. Кинулась на помощь. Интересная. Умная. С ней тоже не соскучишься.
Поймёт? Вряд ли. Потому что она другая. Не поймёт, даже если захочет. Потому что она – иная. Просто не такая. И всё.

А парень всё прожигает взглядом – понял, давно понял, зачем она с ними увязалась. Да, это так. Хотела помочь. Знала, что не справятся. И помогла. Хоть немного, но помогла.

А теперь молчит. Почему?

Её похвалят? Возможно. Ей это не важно.

Важно, что она этого не заслуживает.

Рен приподнимает брови – она никак не может понять, почему эта девушка так себя ведёт. Стоит, сжав руки в кулаки, чтобы не показать эмоций. Смотрит прямо перед собой, равнодушно считая трещинки на стене напротив. К чему это? Ведь это не спектакль, верно?!

Эрис боится лишний раз моргнуть – слёзы никак не желают уходить и стоят в горле комком. Глубоко дыша, старается отправить непрошенную дымку, загораживающую мир, откуда она пришла. И это у неё получается. Почти. Получается закрыть глаза, скрыть желание оправдаться, отчаянье – прямо, как в детстве. Но сейчас – не детство. Сейчас нужно поступить правильно. Как нужно. Ведь она уже выросла. Давно.

Сердце бьётся медленнее, но каждый удар отдаётся в висках громом.

- Ну, наконец, избавимся от одной занозы. Эрис, ты поступила отвратительно! Так что т… - Ариана прикрывает глаза. Плохо, очень плохо она поступила. Она должна была рассказать всем, не скрывать, но… не всегда же поступать так, как должно! Она тоже человек, пусть и прожила больше, чем кто бы то ни было. Она – старейшина, первая. Но внутри всё равно живёт та девчонка, что когда-то давным-давно согласилась помочь парню с ясными глазами и ЕМУ. Где-то внутри всё ещё живёт эта девчонка, которой иногда хочется поступать, как хочется. Канна будет удивлена…

- Неправда! – никто раньше никогда не перебивал Канну. Даже не думал об этом.

Рен… кто бы мог подумать, что она будет перебивать старших, да ещё ради какой-то совершенно незнакомой девчонки?! Да, она кинулась спасать Эрис, но тогда ситуация была другой. Да, Эрис её спасла – теперь её, Рен очередь. Но Эрис не хочет быть спасённой. И теперь, сверля Арисугаву взглядом, молча, просит не вмешиваться. Но Рен не хочет. И сама себе удивляется – ведь это её желание. Собственное. Не относящееся к долгу. Просто так ей захотелось. И всё.

Кажется, Канна чем-то поперхнулась. Кажется, она поступает иррационально, не так, как нужно, как от неё требуется. Потому что Эрис в чём-то права – за свои поступки надо отвечать, как бы ни хотелось избежать наказания. Но Рен не хочет, чтобы Эрис исчезла, ведь они ещё не познакомились, не узнали друг друга, не… не подружились? Нда, доктор Фрейд подавился бы своей слюной, если бы к нему пришла Рен – ещё бы! Не каждый день встречается такой покладистый объект для опытов!

В душе разгорается волнение – не за себя. За Эрис. Так ребёнок всеми силами старается предотвратить то, что ему не нравится. Но Рен уже не ребёнок. Хотя, по сути, ей нет и восемнадцати…

- Она на очень помогла, без неё вы бы там нашли только наши хладные трупики и этих тварей! – вот теперь Эрис удивлена: этот парнишка её, вроде бы, ненавидит, ну, хотя бы не переносит. Так с чего вдруг такая забота?!
Да ещё и такая вежливая?

А Дмитрий и сам пока смутно понимает, что делает. Просто слова сами рвутся с языка, и остановить их не получается. Да и, честно говоря, не особо и хочется.

Только у него легко и просто получается объяснить свою мотивацию. – Без такой красавицы я просто зачахну тут! Мечта, а не девушка! И ещё даже не согласилась сходить на свидание! Нет, я не могу допустить того, чтобы это сокровище исчез… - договорить он не успевает. А всё из-за Эрис, которая незаметно подошла к нему и сейчас пытается прикончить. Нет, она, конечно, тут должна быть тише травы, ниже воды, ну, или наоборот, но этот клоун вывел её из себя. Пылающие щёки девушки не так заметны, как злобно сверкающие глаза, которые обещают парню медленную и мучительную смерть. А Рен пытается растащить бушующую парочку – видно, только у неё из них троих не отшибло мозги.

Впрочем, Абрамс остаётся жив – потасовку останавливает тихий смех старейшин.

Удивлённая троица как раз находилась в очень неустойчивом положении. И стоило этой движущейся конструкции замереть на пару мгновений, как она опрокинулась на пол. И тут же распалась на три составляющие: медленно офигивающего Телепата, который никак не может понять, что же во всём этом смешного, хмурящуюся Шаманку, с неодобрением сверлящую всех взглядом, ведь они и не подумали останавливать потасовку, Эрис, думающую, что у неё глюки.

А старейшины, трое из них, по крайней мере, видят что-то очень интересное. И понимают, с чего вдруг одна из них была такой спокойной всё это время.

Сильный, очень сильный связующий элемент – Восточным повезло, очень повезло. Не в каждой команде есть такая хорошая Стилло.

Хладнокровная аристократка Рен Арисугава, всегда мечтавшая о свободе от золотой клетки, эгоистичный бабник Дмитрий Абрамс, до которого, в общем-то, ещё не дошло, во что он ввязался и Эрис. Просто Эрис. Ей ведь это не было никогда нужно – никогда не нравилась эта «работа». А теперь… судя по всему, она не оставит этих двоих.

В основе «Ордена» лежат не правила, лежит связь. Правила появились много после, шлифовались веками, но связь оставалась неизменной. Сейчас, смотря на этих ребят, Ариана видела себя, своих друзей, которые когда-то были точно такими же. Немного наивными, жаждущими просто жить.

Тихий смех Арианы обрывается. И тут же весёлая, спокойная атмосфера разбивается в дребезги. И опять откуда-то веет холодом. Но это не надолго. И Ариана знает, что уже через минуту Эрис впадёт в состояние близкое к обмороку, Рен расслабленно выдохнет, а Дмитрий радостно закричит. И от этого всего их отделяет всего пара фраз. Она знает, что совсем скоро Анне Ибрагим придёт послание, в котором говорится, что она может не приезжать. Эта девушка, наверное, обрадуется. Ведь у неё и так много проблем.

- Канна, видимо, меня не так поняла, как и все остальные. Эрис не может больше работать в Храме, потому что она теперь Стилло Восточных. Сфера сделала свой выбор.

Радостный крик парня слышат, должно быть, далеко за пределами Зала, Храма, страны…

- Тихий шёпот Рен заставляет Эрис нервно ухмыльнуться – Вечерком отметим, лады? Только покажи, где тут кухня!

Да, ещё совсем дети…

***
Анна Ибрагим письма так и не получила. Листок с посланием попал совсем в иные руки – те самые, что так понравились Анне – с красивым декоративным маникюром. Много страз и своеобразный «пирсинг».

Руки нетерпеливо сжимают письмо, а потом раздаётся тихий смех. И подбородок взлетает вверх.

Анна, Анечка, Анюта, не следовало тебе открывать тогда дверь, ох не следовало.

Тогда бы всё сложилось по-другому. Тогда бы не сидела бы тогда сейчас в этой темнице, не старалась бы остановить слёзы, стекающие по щекам. Страшно, как же страшно ей сейчас. И этого могло не быть, будь она хоть капельку порасторопнее, умнее. Но, как известно, история не знает сослагательного наклонения.

Хрупкая блондинка сжалась в комок, стараясь избежать чужого, такого обжигающего прикосновения. Не получилось.

- Тише, тише. Всё равно тебя не хватятся, так что советую со мной подружиться…

Далее

@темы: Кои, мои фанфики, скелет из шкафа, Кои. Восток, СП, трава, больная фантазия