Ещё есть такое мнение, что счастье - это горение...
Век Дракона. Плач Света
Автор: Ayranta
Редактор: Аларис
Фэндом: Dragon Age
Основные персонажи: м!Амелл/Зевран, Морриган, и другиеНатаниэль Хоу, Андерс, Архитектор.
Рейтинг: R
Категории: Джен, Слэш (яой)
Жанры: Фэнтези, Психология, Даркфик, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, ОМП
Размер: Макси
Статус: В процессе
Описание: Кто не хотел оказаться на месте Героя Ферелдена Командора Серых Стражей и Советника Короля Алистера? Сам Иан Амелл точно поменялся бы с кем-нибудь местами. С кем угодно. Только начал бы с событий одиннадцатилетней давности, когда всё только начиналось.
Публикация на других ресурсах: Нет
Примечания автора:
1. Эта история почти полностью повторяет оригинальную DAO, однако некоторые ключевые моменты жизни Гг были изменены. Также, слэш скорее дополняет эту историю, а не является основополагающим.
2. Писалось для WTF Dragon Age 2016
Золотая клеткаЗолочёная Клетка
Башня Магов – не совсем то место, которое можно назвать домом, но иного у заключённых в ней не было. К Башне относились по-разному: кто-то ненавидел всей душой и мечтал сбежать, кто-то считал справедливой «карой Создателя», а кто-то искренне любил. Были, правда, досадные исключения вроде Амелла. Юный Иан десяти лет поначалу не проявлял вообще никаких эмоций, походя на ожившую статую. Статую, для которой весь окружающий мир – всего лишь какой-то эксперимент. Не слишком располагающее к себе поведение.
Да и не только это. Мало кто будет любить протеже Первого Чародея, лично доставившего парня в Круг. Поговаривали даже, что из той партии новичков – десяти-пятнадцати юных магов – до Башни добрались только двое. Ещё один повод обходить чародея десятой дорогой. Впрочем, не все вняли голосу разума.
Йован, чрезвычайно любопытный и вечно совавший в чужие дела нос (и получавший за это с завидной регулярностью), обожал общаться. После его бесед живым ещё никто не уходил, и выражение «заболтал до смерти» стало немного реальнее.
Йован, едва увидев новенького, заинтересовался. Амелла окружал ореол загадочности и волшебства, что вокруг аж искрило. А нелюдимость казалась изысканным угощением: какой мальчишка не захочет развернуть историю, которая так красиво упакована?! Вот только Амелл – Иан, как он сам себя называл – не желал разворачиваться. Но Йована это не останавливало, равно как и полное равнодушие мальчика в отношении его навязчивого общества. Мальчику будто было всё равно: хоть потоп вокруг, хоть пожар, хоть Архидемон. Другой бы плюнул, но не Йован.
Тем более, со временем вопросов становилось только больше. Намного, намного больше.
Иан… что за дурацкое имя? Тем более для того, кто раньше принадлежал к столь обеспеченной семье. Но о прошлом маг говорил ещё меньше. Ещё меньше, чем ничего. И ведь явно родители не выкинули сынка, боясь позора: Йован сам видел, как парень сжигал целые пачки писем, даже не открыв.
Первый Чародей приглашал мальчика к себе пару раз в неделю. Каждый раз, возвратившись, тот без сил падал на подушку и потом ещё целый день молчал больше обычного, едва замечая окружающих. Йован мог поклясться, что не видел у товарища ни ожогов, ни синяков ни разу, как бы сильно его не трепало на занятиях. Даже когда Амелл умудрился грохнуться с самого верха лестницы и едване свернул шею, помощь ему понадобилась минимальная. Было ли это особенностью Амелла или же его уникальным даром, Йован не знал, но интерес это разжигало только больше. Хотя, казалось бы, куда? Парень стал хуже пиявки, но Амелл по-прежнему не проявлял недовольства.
Да и главный вопрос всё ещё оставался без ответа: что же случилось тогда, по дороге в Круг. Нет, конечно, те церковники, что собирали юных магов вместе перед отправкой в Башню, были теми ещё сволочами, Йован до сих пор вздрагивал, вспоминая холодные стены, высасывающие и силу, и жизнь, бесконечное равнодушное одиночество и даже плети – пару раз ему досталось за излишние вопросы, но не более. Все через это прошли и ничего, выжили. Что же должны были натворить те дети, что из пятнадцати в Башню попали двое?! Йован пару раз пытался
разговорить второго парнишку, на пару лет младше Иана, но тот, весёлый и беззаботный в противовес товарищу, ничего не говорил. Они не общались, Амеллу явно на него было плевать. Но слишком сильно пацана никогда никто не трогал. А потом, когда тот увлёкся побегами, его так и не усмирили. Амелл его даже ни разу не проведал в карцере.
Оттаивать Иан начал только года через три. Постепенно, капля за каплей, выходил холод, который, казалось, пропитал парня насквозь. Амелл начал улыбаться, порою скупо шутил. В конце концов дошёл до того, что стал с траурным выражением лица подкалывать всех и вся, вставляя свои ценные замечания, которые просто не могли не бесить. Сам Йован на себе полную силу Иана испытывал редко, но и тех раз хватало, чтобы уши начинали гореть самопроизвольно. Амелл был психом. Обычно мирным и безобидным, но иногда, когда находило, становился просто беспощадным.
Не сказать, что Йована эти взрывы не пугали, но особой проблемы он не видел: у каждого свои тараканы.
Другом Иана парень смог назвать только через пять лет после знакомства, когда впервые серьёзно вляпался. До этого момента и представить не мог, что Амеллу на него, оказывается, не плевать.
Стоит признать, Йован вечно впутывался в сомнительные делишки, часто проходя по границе дозволенного, но этот раз стал прямо-таки переломным. А ведь всё началось с банальной подначки. Ну ладно, не подначки. Йован всё же был живым человеком, из плоти и крови, а не истуканом. Людям свойственно завидовать приятелям. По-доброму, естественно. Парень хотел бы тоже быть одарённым, как Иан: всё, чего бы Амелл ни коснулся, становилось идеальным. Стихийная магия?
Первым научился создавать огненные шары. Щиты? Играючи делал двухслойные, поддерживая их почти час. Целительство? Единственный из всех освоил посмертную ступень оживления. Призыв? Йовану не хотелось вспоминать.
Амелл за считанные минуты мог найти нужную ему информацию в библиотеке среди сотен книг. Будто внутренний маяк указывал, куда идти.
Йован понимал: ему бы уйти, увеличить дистанцию, не так-то и просто быть шутом при царственной особе. Но вместо этого парень полез в запрещённую для учеников секцию. Хотел потренировать призыв, что называется. Не обогнать, так хоть стать на один уровень с Амеллом.
Йован почти не удивился, когда вместо человеческого духа на него выскочил глухо рычащий демон Гнева. Йовану было шестнадцать, это был первый демон, которого он видел вживую. Йован был в ужасе, уже готовился негероически погибнуть, когда демон отступил, видимо, унюхав более привлекательную цель. А через секунду замер, скованной духовной решёткой – высший уровень, машинально отметил про себя мальчик. Йован обернулся, ожидая увидеть собственную Смерть теперь уже в лице одного из Старших Чародеев, но сзади был всего лишь Иан. Бледный до
синевы, едва стоящий на ногах Иан, расправлявшийся с демоном, которого видел впервые в жизни.
А как закончил расправляться с жителем иного мира, в два шага оказался рядом с Йованом, встряхнул его, чтобы клацнули зубы, и поинтересовался:
– Уж прости, что нарушил ваше свидание, но давать раньше третьего – дурной тон, – а в глазах, устало испуганных, широко распахнутых, плескалась ярость. Просто ещё один пунктик мага: Амелл ненавидел демонов во всех их проявлениях. Позже, с началом практических занятий, Иан почти всегда отсутствовал, если был хотя бы призрачный шанс, что кто-то призовёт неведомое существо из Тени. Ну а тем вечером Иан незапланированно отправился к Первому Чародею. И при каждом удобном случае припоминал другу о том, какой он ветреный – «Йован, я рад, что ты переключился на людей, но правило трёх свиданий и на них действует», обычно заявлял он, особенно если рядом оказывалась девушка, с которой пытался флиртовать парень. Иногда он ненавидел Амелла. А тот, потешаясь, склонял свою седую голову набок, фыркая. Очаровательно.
Существам из плоти и крови всегда было свойственно смиряться с тем, что они не могли изменить: Йован смирился, что ему не стать таким же талантливым, как Амелл, а после и думать об этом перестал, найдя в библиотеке одну занятную книгу; тот парень, собрат Иана по несчастью, вечно сбегал, но не сильно огорчался, когда его ловили, а однажды сам же прижал к стенке одного из своих вечных ищеек; Ирвинг, пусть и качал головой, но отдавал зелье каждый раз, едва заглянув в штормовые, нереальные глаза мальчика. Магов учили смирению с детских лет: церковники, обучавшие их этому, были жестоки, порою кто-то не выдерживал, но лучше так, чем допустить появление неуправляемого малефикара. Метод лишь однажды дал сбой. И лишь для одного мага сама жизнь – не то, что Башня – стала золотой клеткой, откуда было не вырваться. Впрочем, это не значило, что Иан не будет издеваться над своим единственным другом при каждом удобном случае.
Тень Тень
Истязание - как совершеннолетие для мага. Вот он ещё ребёнок, ученик, а уже после – сразу маг, взрослый человек. Никто не говорит, почему это так важно, но все прошедшие понимали важность этого дня. Истязание – самое важное испытание в жизни мага.
Но ещё никогда оно не было столь определяющим. Для Амелла существовало лишь два выхода: выдержать всё и вернуться в реальность или поддаться и стать одержимым, воплотив свой самый сильный страх в жизнь. Иан дураком не был, прекрасно понимал: в его случае усмирение не сработает. Победа или смерть, да? Хотелось рассмеяться, но уж слишком сильно это напоминало бы истерику.
Выдохнув, Иан всё же заставил своё тело выйти в зал. Шаг его был пружинист, нетерпелив, даже пальцы подрагивали немного. Грегор, посторонившийся, чтобы юнец на него не налетел, не преминул напомнить Ирвингу о субординации, хоть и понимал: будь возможность, он бы и сам дал парню пару советов. Ну, или убил бы на месте. Скорее второе: пусть прошло уже десять лет, но в памяти всё ещё были свежи воспоминания. Прикрыв глаза, Грегор на пару мгновений перенёсся туда, в день, когда он, ещё простой заместитель, отправился забирать очередную партию молодых магов, но наткнулся только на пылающие руины. Он почти чувствовал жар бушевавшего тогда огня, но было ещё что-то, какой-то сухой треск. Решившись проверить, он осторожно направился внутрь, ожидая, что в любой момент сверху могла упасть горевшая балка и покарать за любопытство. Но нет, обошлось.
Поначалу Грегор так думал, пока не добрался до… в главном воспитательном зале, в самом центре, укрытые небольшим щитом, сидели двое мальчишек. Один радостно подпрыгнул, увидев его, а другой даже не поднял головы от коленей, раскачиваясь, будто в трансе. И до сих пор храмовник не понимал, почему тогда вызвал Ирвинга, а не прикончил их на месте.
Хотя нет, понимал. Открыв глаза, Грегор встретился со спокойным, расслабленным юношей, способным погубить их всех одним лишь желанием. Конечно, его остановят, но к жизни это никого не вернёт. Грегор не был трусом, он был прагматиком: мёртвым он ничего поделать не сможет, а живым этот парень может и пригодиться.
Иан прикрыл глаза, как и тогда, принимая обещание храмовника. Он больше не чувствовал удушавшего страха.
Если у тебя не получится, я убью тебя раньше, чем ты причинишь кому-то вред…
Тень – весьма странное место, столкновение привычного представления о мире и полубезумных фантазий о ней. Кто бы ни создал это место, он очень скучал по реальному миру. И так же сильно его ненавидел.
Иан осматривался без особого интереса, пытался расслабиться, но выходило из рук вон плохо: сейчас, находясь в средоточии собственных страхов, не чувствуя прохлады зелья, он ощущал, как в груди кольцами сворачивался ужас. Амелл старался успокоить дыхание, мозги ему ещё не отказали: чем быстрее он со всем расквитается, тем быстрее окажется в реальности, в собственном теле, в Башне, доверху напичканной храмовниками.
Ну а пока магу лучше было подумать о странных духах, походивших на волков. И о том, что чересчур сильные магические токи в этом месте могут привлечь кого-нибудь похуже «учебных» демонов.
А потом он встретил Мыша и вроде бы смог немного успокоиться. Дух не уставал удивляться выдержке юного чародея: тот буквально летел вперёд, не останавливаясь, чтобы поболтать или осмотреть то, что открывалось его глазам.
Иан останавливался трижды: разговор с добрым духом был, пожалуй, наиболее расслабленным: чародей был почти доброжелательным, спокойно стоял в паре шагов от духа, даже позволил тому дотронуться до собственной руки, но отпрянул и распрощался раньше, чем дух смог что-то «нащупать». Будто ему было что. Мыш фыркнул себе под нос. Дальше всё равно было веселее: двое других были демонами, к ним Иан не подходил ближе, чем на десяток шагов, хотя страха и не испытывал.
Как будто понял, в чём заключалось испытание. Мыш нахмурился, отвергая глупые, невозможные мысли.
И лишь после, поймав чужой взгляд, пока пытался убедить мага взять его с собой, вздрогнул, увидев спокойное понимание. С самого начала чародей понял, что перед ним не дух ученика, но и не демон, но позволять ему выйти в реальный мир намерен не был. Да, раньше духу встречались те, кто догадывался, подозревал, но не… знал.
А погружавшийся во тьму Амелл чувствовал сковавший его ужас. Ведь преследовало его желание поддаться демону, твари из Тени, помутившей его сознание на пару мгновений. Для кого-то и это победа, но для него, разбитого и вновь собранного по кусочкам, настоящее поражение.
Духи в Тени могут многое предложить живым. И не многие способны противиться собственным желаниям…
Очнулся Иан с криком, подпрыгнув и чуть не столкнувшись лбом с заботливо склонившимся над ним Йованом. В голове стоял плотный туман, руки чуть подрагивали. Реальность и Тень перемешивались в сознании, не позволяя оценивать происходящее. Амелл на автомате отметил, что Йован просил встретиться после, и отправился к Ирвингу. По дороге к кабинету Иан всё же смог немного прийти в себя (по крайней мере, уже не шатался, будто пьяный, и ни на что не налетал).
Привычно распахнув дверь, Амелл тут же пожалел о том, что в детстве родители не уделяли должного внимания его обучению правилам этикета: Первый Чародей был не один, рядом с ним, мягко улыбаясь, стоял высокий мужчина в дорожных одеждах. Он был высок, должно быть, даже выше Йована, что уж говорить про него, парня весьма среднего роста. Но что он здесь забыл? Насколько Иан помнил, в Башню, а тем более, в кабинет Ирвинга, чужакам дорога была заказана. Но уже через пару минут всё прояснилось, как раз когда чародей представил своего гостя, лукаво улыбаясь и тяжело смотря: Серый Страж значит…
Дункан, так представился незнакомец, в первую минуту смотрел на него, не отрываясь. Что ж, ничего нового. Почему-то трудно было представить, что парень в двадцать лет может быть абсолютно седым. Но людям – особенно людям – трудно адекватно оценить себя, слишком привычным становится собственное отражение, слишком незначительными кажутся настоящие особенности.
Серого Стража поразили глаза Амелла: может, когда-то давно они действительно напоминали грозовое небо, но теперь… они были им. Дункану очень хотелось спросить, каким заклятьем воспользовался этот парень, чтобы добавить в них странноватые металлические блики. После Страж не удержался, попросив именно этого подростка – заносчивого и самоуверенного, как и любого любимчика учителя, ребёнка, не знавшего толком ничего о реальном мире, который только и мог, что отвечать на вопросы верно – проводить его до своих покоев. И не прогадал: давненько Дункану не встречались люди (да и не только люди), которые столь равнодушно относились к своему дому. Интуиция всегда выручала Стража, и сейчас она твердила, что этот мальчик уйдёт с ним. Ухмыляясь в бороду, Дункан мысленно повторил его имя ещё раз. Иан Амелл. Что ж, неплохо, не только маг, но и человек, знакомый с дрязгами двора. Одно только настораживало: с каким жаром ему спихивал парня Ирвинг.
Чародея же, словно в противовес, Страж не поразил, не заинтересовал, да и вообще, встреча практически сразу вылетела из головы Иана, в тот момент его больше занимал другой вопрос: во что на этот раз влип его друг.
Конечно, Иан уже привык вытаскивать Йована отовсюду, куда тот попадал, но это не гарантировало радости по поводу очередного… Амелл вздохнул, лёгонько покачав головой. Гул в голове, успокоившийся было за время разговора с Дунканом, возвращался с новой силой, его телу и движение-то – обычный, немного замедленный усталостью шаг – казалось непосильной миссией, но Йован, конечно, его не спрашивал, когда устраивать свои демарши.
Впрочем, ворчал Иан скорее по привычке, чем серьёзно: он бы в жизни не оставил друга в беде. Даже если тот считал его совсем идиотом, который не смог бы отличить правду от лжи. Врал Йован, кстати, отвратно. Едва тот открыл рот, начиная лепетать что-то про неземную любовь, Амелл отключил мозг, даже прикрыл глаза. И почти с ужасом распахнул их, услышав про магию крови. Ужасом, сменившимся жалостью почти сразу же.
Йован-Йован, что же ты наделал…
Слишком хорошо Иан знал, чем заканчивается подобное неповиновение: вовсе не усмирения стоило бояться наивному парню, что сейчас пытался доказать другу, что он чист. От прямого вопроса – читай взбучки – остановило только присутствие чужого человека. Лили. Священница, поддавшаяся романтическому бреду молодости.
Себя Амелл знал, как знал и Йована. Её – нет. Когда они только познакомились, когда Йован впервые втянул его в неприятности, Амелл знал, на что подписывался, становясь другом. И отступать не собирался. В крепость духа Лили он не верил.
Он вообще не верил служителям Церкви. Но он слишком устал, чтобы спорить.
Ожившая статуя завораживала. Сейчас заткнуть тупую девку хотелось даже больше, чем раньше. Создатель, неужели непроходимая тупость была одним из критериев отбора в служители Церкви? Или им потом, по окончании курса лекций, давали выпить отупляющее зелье? А что, вполне возможно: Амелл знал разве что двоих более-менее вменяемых людей из Ордена.
Раздражение поднималось в груди удушливой волной. Ещё немного - и взрыв похоронит под собой всю Башню…
Вздрогнув, Иан отступил на два шаг назад, пряча протянутую руку за спиной. Зря он не взял у Ирвинга зелье, эффект от предыдущего, видимо, вытравился лириумом.
Или же…
Амелл сглотнул, покачав головой. Может, вопли Лили и не были так уж глупы.
– Нечего тут стоять, у нас много работы, – рявкнул он, пробираясь через завал, открывший им путь к склянкам. И прикрыл глаза, заметив полубезумное выражение на лице друга. И как он пропустил момент, когда в Йоване появилось это.
Когда он из обычной занозы превратился в застывшее перед ним существо. Горечь затопила с головой, запрещая думать здраво.
И почти с облегчением вздохнул, оказавшись под пристальными взглядами Ирвинга и Грегора. И готов был принять всю вину на себя: хуже, чем есть, уже не будет.
Вот только Йован слишком любил портить чужие планы, чтобы стоять смирно. И ради чего? Ради девки, открестившейся от него сразу же! А чем она думала, когда соглашалась? Амелл едва удержал рвавшуюся на волю энергию, позволив себе только прожечь Лили взглядом и пожелав ей сгнить в темнице, или что там делали с провинившимися служителями. Амелл очень надеялся, что методы для них были схожи с теми, которыми воспитывали юных магов.
Быстро поднявшись, Амелл поджал губы, не собираясь более ни оправдываться, ни юлить. От своего выбора не открещиваются, а идут до конца. И, раз уж эти слова ему, напуганному, сломанному мальчишке, желавшему умереть, презентовали десять лет назад Грегор с Ирвингом, не стоило разочаровывать своих учителей. Каким бы наказание ни было. Да и, судя по истерическим воплям храмовника, смерть ему не грозила.
Но судьба, уготованная Создателем своим детям, всегда непредсказуема. Особенно тогда, когда они, кичась своими знаниями, предсказывали её с точностью до секунд. Гордыня – вот что когда-нибудь их всех погубит. Именно за неё поплатилась та, что стала статуей, запертой в подземельях Башни Круга. Именно за неё поплатился и юноша, упрямо насупившийся под грозными взглядами наставников. Вот только Иан ещё должен был сыграть свою роль в шахматной партии, затеянной высшими силами.
Всеми позабытый Дункан поспешил вмешаться, пожелав забрать ребёнка с собой, лишая права выбора.
Амелл кинул оценивающий взгляд на человека, распахивающего двери золочёной клетки. Что ж, теперь, когда Йован сбежал, в Башне его ничто не держало.
Оставалось надеяться, что Дункан позволит выспаться перед дорогой.
Серый Страж? Может, это было даже хорошей идеей. Чем Архидемон не шутит, в конце концов…
Холод ОстагараХолод Остагара
Маги всегда были закрытым обществом, когда бы и кто с ними не повстречался, кто бы ни подошёл, хоть сам Серый Страж, они всё равно не раскрывались полностью, утаивая часть своей сути в Тени, боясь или пренебрегая. Как бывшему церковнику, Алистеру было трудно думать иначе, хоть Дункан и журил, осуждающе покачивая головой. Хорошо ему, думал молодой Страж, его маги принимали за своего, лишь отводили иногда взгляд, пряча грусть. Этого Алистер не понимал. Хотя… Дункан прожил долгую, насыщенную жизнь, Создатель знает, чем он мог так помочь Кругу.
Но не стоило забывать и про исключения. Этот новенький, странный парень, которого Дункан привёл последним, был совсем не похож на тех, кого удавалось увидеть раньше. Йен – Иан, что за странное имя?! – был тихим, предпочитал смотреть, прожигая взглядом насквозь, будто изучал, разобрав на составляющие. В отличие от других магов, он не скрывался в Тени, играя в великого манипулятора, ничего прямо не сообщая. Нет, он не подпускал никого близко к себе. Алистер это почувствовал сразу же, ещё при первой встрече.
Помнилось, маг застал Стража за не вполне достойным занятием. Высокомерно вздёрнутый нос и почти физически ощущавшееся превосходство прямо-таки витали в воздухе, вряд ли стоило ожидать радушия. Но маг сразу же припечатал Алистера другим: Иан, не поднимая глаз, предельно холодно поинтересовался, есть ли у Стража какие-то проблемы с тем, что он – маг. И тут же, подняв голову, насмешливо-зло – поинтересовался, неужели Стражи не отрицали прошлое, а, храмовник?
И было в этом голосе что-то такое… тёмное, затягивавшее, страшное. Алистер тогда был слишком оскорблён, чтобы задумываться над подобной чушью, а потому лишь возмущённо – и пристыжено – открещивался, заявив, что как таковые маги его не волновали. И что им всего-то и нужен, что контроль. Вот тогда-то он и понял, уже задыхаясь от сгустившегося воздуха, что перед ним не обычный, едва прошедший ритуал ученик. Не одержимый, не малефикар, но…
Впрочем, времени разбираться с ощущениями не было, пришлось оставить всё на потом и лишь продолжить наблюдать за тем, как белоснежная макушка организовала отряд, буквально за несколько минут взяв всех троих под собственное руководство. Но вопросов почему-то не было. Что и говорить, Алистер был прекрасно выученным солдатом.
Но деятельное сознание всё равно подмечало. Не только – столько – властные, уверенные жесты и холодный, почти мёртвый взгляд, вспыхнувший лишь при встрече с ведьмами, но внешность. Возможно, дело было в некотором удивлении (и тихом голоске зависти): Иан едва ли уступал Алистеру в телосложении и умениях, хоть и провёл в башне десяток лет. И уже был полностью седым – Страж не нашёл ни единого тёмного волоска. Некстати вспоминалась история о ледяном принце, в чьём сердце горело адское пламя. Не то чтобы Алистер верил в сказки, но… он больше ни у кого не видел глаз, в которых бушевали шторма. Может, поэтому ведьмы Диких Земель приняли Иана за своего.
Стража даже немного обидело это отношение: едва заприметив мага, женщины говорили лишь с ним, игнорируя чужие слова – угрозы, панические или презрительные вскрики. Для них простые люди не представляли интереса, только седовласый юноша. Да и сам Иан расцветал: немного расслаблялся, ехидно ухмылялся, согласно кивал, понимающе прикрывал глаза… но жёстко пресекал любые попытки выйти на контакт. Алистер не понимал, как у него это получалось, но его никто о причинах и не спрашивал.
В следующий раз Страж увидел горевшие глаза парня только на башне Ишала, тогда, уже почти потеряв сознание, он подумал, что легенды не всегда врут. О чём думал Иан, упавший секундами позже, он уже не знал.
***
Очнулся Алистер первым. Надо признать, оказаться одним из двух выживших в мясорубке, где погибли… он стиснул зубы, постаравшись не пропустить наружу рвавшийся из груди болезненный стон. Да, близкие люди погибли, но времени рыдать, забившись в какую-то тёмную норку на краю Ферелдена, просто не нашлось. Впереди ждал Мор…
Именно этот момент выбрал Иан, чтобы очнуться и подойти. От его вежливо-прохладного тона хотелось блевать. Алистер не мог не вспоминать, что также маг говорил и…
Ещё при знакомстве Страж поразился тому, насколько Иан сведущ в правилах этикета. Не с ним, разумеется, но с Кайланом и, особенно, Логейном, маг говорил так, точно они все застряли на некоем скучнейшем приёме во дворце. Предельно вежливо, как умели все маги, он ранее разговаривал с приятной, улыбчивой женщиной (старушкой её назвал бы разве что самоубийца) Винн и ведьмами Коркари. Отстранённым засранцем Иан был разве что с ним, Алистером, да Дунканом. Впрочем, после посвящения его отношение к Старшему Стражу изменилось. Признавать не хотелось, но Дункану Ал даже завидовал: единственным, кого маг ни во что не ставил, оставался он сам…
Главное, с чего вдруг произошли такие перемены? Обычно после демонстраций безжалостности, похожих на ту, что продемонстрировал Дункан, новички начинали кричать, не пожелав даже разобраться в причинах, плакали, умоляли их пощадить – Алистер видел несколько таких, уже даже почти привык.
Но маг поступил иначе: он посмотрел на Дункана пару секунд, потом выдохнул и протянул руку за Чашей. Отчего-то Алу показалось, что в его глазах мелькнуло какое-то обещание. Но потом Иан упал замертво и навеки стал ему братом. И инцидент забылся сам собой. А позже, последовав вслед за Дунканом на совет, он и подавно не мог увидеть ледяного, почти мёртвого взгляда, которым одарил Стража Иан. И даже много после, замерев перед лачугой ведьм, убитый горем Алистер так и не понял: маг о произошедшем не жалел, не был удивлён. Любой бы понял, кроме наивного, разбитого Стража, оставшегося практически наедине с самоубийственным планом.
Алистер никак не мог взять себя в руки, почти впал в истерику, когда Флемет предложила им взять с собой свою дочь, Морриган. Иан же был спокоен. Ал отказывался признавать в нём того самого парня, который во время битвы у башни Ишала рвался вперёд, охваченный азартом боя, поведя за собой других, заставив их всех сражаться, не обратив внимания на ранения, и со страшным чудовищем, и позже. Маг не желал сдаваться, но сейчас… весь его огонь куда-то ушёл, оставив после себя рациональное и спокойное существо, напрочь лишённое эмоций. Это пугало ровно до того момента, как Иан открыл рот и начал планомерно доказывать, что эмоциональность и умение уколоть побольнее – никак не связанные понятия.
***
Алистер был прекрасным солдатом, но не командиром. Гораздо проще ему было выполнять приказы, чем отдавать. Даже призрачная возможность этого вызывала ужас. Страж не был трусом, как предположила ещё одна язва, надолго застрявшая в его жизни – Морриган. Нет, дело было вовсе не в этом. Алистер просто знал, что не справится сам, как бы ни хотел, как бы ни пытался. Это просто не его.
Он – хороший солдат. И, впервые заглянув в глаза прибившегося к их небольшому отряду мабари, спасённого Ианом, он понял, что тот тоже хороший солдат. Маг же скривился, словно разом заныли все зубы, Морриган согласно сморщила носик. Алистеру не могло нравиться, как быстро эти двое спелись.
Аргон был звериной версией Алистера практически во всём: также предан этому ублюдочному магу, также желал получить его одобрение и, особенно, недолюбливал ведьму, очаровавшую Иана.
Страж практически мстительно аплодировал обслюнявившему её псу: нечего лезть с поцелуями к едва пережившему страшный бой магу. Тот, правда, казалось, тоже заметил сходство. И спихнул пса на Алистера. Не самое приятное ощущение. Но как невозможно было долго злиться на Иана, так нельзя было не замечать, как откуда ни возьмись появлялись вкусняшки для Аргона, а Алистер ещё ни разу не просыпался от ночной прохлады, будто на одеяло кто-то наложил заклятье несбрасываемости. Как бы Иан ни ворчал, своих спутников он оберегал.
Морриган тоже не жаловалась на недостаток внимания, с ней маг становился особенно простым, иногда даже смеялся, хоть и не сбрасывал маску отмороженного истукана. Что бы к ней Иан и чувствовал, но пока, не опуская взгляда, мог говорить Алу в глаза, что ведьме он не верит, всё было в порядке.
Как-то раз, разоткровенничавшись, маг, пасмурно вздохнув, понадеялся, что его головная боль ограничится ими тремя, их лагерь и так видно едва ли не из соседнего леса. Иан, должно быть, и представить не мог, как хорошо у него развита интуиция. И наверняка ворчал каждый раз лишь для проформы, в конце концов, не мог же он быть настолько нелюдимым и гостеприимным одновременно!
Впрочем, как подозревал Алистер, мага больше волновали не спутники, а сны о грядущем. Он успел уже настолько привыкнуть ко всем этим кошмарам, что даже не дёргался, просыпаясь, но для Иана всё было в новинку. Пусть он и хорохорился, презрительно кривил губы, утверждая, что ничего нового не увидел, Алистер заметил панический ужас, который во время их тихого диалога у костра успокаивался непозволительно медленно. Страж даже брови свёл, не поняв, почему же Иан так и не расслабился. Откуда ему было знать мысли того, кого пока ещё несмело называл соратником.
А Иан, отводя взгляд, так и не смог произнести то, что его начинало глодать. Не только потому, что правда иногда подтачивала силы, но и потому, что Алистер был не виноват в чужих сомнениях. А маг сомневался. Сомневался в том, что они смогут. А даже если и смогут, то выживут ли? Ответа Иан знать не хотел. Ему было вполне достаточно того, что во время их коротких привалов он чувствовал себя дома. Десять лет маг не ощущал ничего подобного и портить атмосферу не желал.
Алистер был абсолютно прав, ехидно ухмыляясь, когда Иан осуждающе качал головой на очередную выходку Аргона, но так его и не наказывал. Снисходительно качал головой, разговаривая с Лелианой, но так ни разу и не упрекнул в безумстве. Настороженно следил за каждым шагом Стена, но спокойно поворачивался спиной, направляясь спать. Ссорился с Морриган из-за её планов, но всё равно соглашался с чужой правотой.
Алистер не видел и половины того, что замечал Иан, но видел его самого, а потому мог назвать другом, доверял.
***
Оглядываясь назад, на годы назад, вспоминая, с чего началось их знакомство, Алистер горько усмехался. Не слишком приятно было вспоминать, каким он тогда был идиотом, но, стоило признать, время было хорошим. Даже несмотря на приближавшийся Мор, казавшуюся невыполнимой цель и тяжкую тоску от смерти Дункана. Рядом всегда был Иан, готовый в любой миг напомнить, какое он ничтожество и где ошибся. И, при случае, спасти.
Конечно, тогда он жалел, что с ним маг был саркастичной сволочью, не гнушавшейся бить по самым больным местам, всё время дулся, припоминая, каким мягким, почтительным Иан был с другими. Особенно с Кайланом, Логейном, Дунканом… последнее особенно огорчало.
Алистер лишь однажды, уже поняв, что маг всё же считал его другом, спросил, почему так происходило. И был почти готов к тому, какой болью обожгут слова. Естественно, больно было слышать «Я им не доверял, никому. Кайлан был идиотом. Дункан не отличался от тварей, с которыми боролся. Логейн был той ещё тварью. Тебе просто повезло».
И правда - повезло. Алистер не представлял, как выдержал бы всё, что на него свалилось, если бы чересчур откровенный Иан не избивал его своими словами в нужное время. Он бы просто не выжил.
Скосив глаза на высившуюся стопку отчётов, король с трудом подавил желание стукнуться головой о стол или послать за Героем Ферелдена. Он обещал, что сможет прожить без него месяц, он проживёт. Даже если они его убьют.
Ночь в РедклифеНочь в Редклифе
Ответственность всегда сводила с ума. И чем выше ставки, тем выше груз, ложившийся на плечи того неудачника, который оказывался главным. А уж если от решения простого человека зависела судьба… ну, пусть будет хотя бы Ферелдена… Каждый шаг, каждая ошибка, пусть даже самая маленькая оплошность, лишний вздох… – всё, что угодно, могло стать той самой соломинкой, из-за которой происходящее покатится Архидемону под хвост. Слишком большая ответственность, слишком тяжкий груз для одного человека. Так что да, Иан понимал, почему Алистер всеми силами старался отстраниться от принятия каких-либо решений. Понимал, но не принимал. Для него было чуждо отстраняться от принятия как решений, так и их последствий. Ничего, в прошлый раз выжил и ладно. С лёгкой, снисходительной улыбкой принимал чужой ужас и твёрдой рукой перехватывал инициативу. Будто были другие варианты.
Впрочем, едва зайдя в Лотеринг, Амелл понял, какое «счастье» ему привалило: конечно же, его спутники желали дать ему пару ценных советов по поводу того, куда им следовало направиться дальше. Ещё бы, ведь ответственность была на плечах мага. Не то чтобы Иан считал их идиотами, скорее несостоявшийся неряха-храмовник и ведьма из Диких Земель, не привыкшая останавливаться, никак не могли быть для него авторитетами. Авторитеты остались там, в Круге, куда Иан не желал возвращаться в ближайшее время. Где-то глубоко внутри сидел страх – почти дикий ужас, шептавший ночами, что не выпустят, снова запрут, упрячут подальше. Амелл пока не был готов возвращаться. И, похоже, не у него одного были старые страхи, заставлявшие нервно вздрагивать по ночам.
Редклиф – ближайшее к Лотерингу место из тех, куда им следовало наведаться. Всего полдня пути, как раз то, что их небольшому отряду было нужно. И пусть Алистер сам предложил направиться именно туда, едва стало понятно, что маг с ним солидарен, несостоявшийся храмовник начал дёргаться и нервно вздыхать, отводя взгляд от Иана. За этим дёрганьем было весьма забавно наблюдать, Иан уже и не помнил, когда получал такое удовольствие (когда застал Йована в очередной раз в библиотеке, а тот, заикаясь и покрывшись неровным румянцем, пытался оправдаться, но вспоминать об этом было слишком болезненно, тем более теперь, когда стало ясно, чем же таким занимался его друг). Но всё же неприятные сюрпризы были ни к чему, времени на разборки с чем бы то ни было у них просто не было, а потому, едва дождавшись привала, Амелл, задумчиво поглядывая на доедавшего Алистера, буднично поинтересовался, устремив взгляд в небо:
– Ты нервный. Что-то не так? – голос мага был настолько спокоен, что даже он сам скривился. Иногда зелье имело слишком сильный эффект, превращая Амелла в живой, равнодушный ко всему камень. Но сейчас это оказалось полезно: Алистер было хотел отвертеться ожидаемым виновато-затравленным взглядом, но пригвоздивший его к месту взгляд Иана был слишком мрачным. Обычно маг старался ни на кого в упор не смотреть, чересчур сильно людей нервировали его глаза, но в этот момент… о, Алистеру просто некуда было деться. Должно быть, поэтому тот со вздохом ответил:
– Это… долгая история, – склонив голову набок, Алистер прикусил губу, отведя взгляд. Ему было немного неловко и стыдно, ведь после всего произошедшего любой секрет, умалчиваемый столь долго, наводил на неприятные мысли. Не составляло труда предположить, как на подобное отреагирует Иан. Страж и предположил, но… чужие глаза лишали даже малейшей возможности солгать. Будто смотрели прямо в душу, с каждым мгновением промедления сжигая её. Кинув на расслабленного Иана быстрый взгляд, Алистер с трудом вздохнул, откашлялся и начал свою историю, боясь поднять взор на… друга, да. И с каждым словом становился всё мрачнее, совершенно не замечая реакции на свои слова.
Амелл был зеркально противоположен мрачному комку напротив, с каждым словом всё больше веселясь. Да уж, какая неожиданность, однако, двор-то, оказывается, – ещё большая помойка, чем родная Башня! Кому теперь верить? Как дальше жить?
С удивлением маг понимал, что этим – именно этим – секретом Алистер тяготился настолько, что не смел признаться, боясь осуждения. Иан под конец уже едва сдерживал хохот, не зная, стоит ли говорить: происхождение любого мага занимало гораздо меньше наличия под боком настоящего, живого (пусть и не причащённого) храмовника. И пусть он хоть сто раз не был в курсе всего, что удавалось прятать за закрытыми дверями, это не отменяло инстинктов, почти кричавших об опасности. А магов учили инстинктам доверять.
– Это все тайны на сегодня… – Иан облизал губы, не сводя с замершего Алистера взгляда, – Ваше высочество?
Страж фыркнул, пихая мага в плечо, но кажется, расслабился. Амелл же с трудом подавил желание озвучить свои мысли: раз уж я подставляю спину храмовнику, остальное просто не важно. Но промолчал. Иногда лучше держать язык за зубами. И если Алистер был достаточно глуп, чтобы открываться кому попало, Иан не обязан совершать те же ошибки. Поморщившись, он залпом опустошил склянку с ледяной настойкой и выдохнул, моргнув пару раз. В Редклифе холодная голова придётся как нельзя кстати. Что-то подсказывало - спокойно теперь не было нигде.
***
Ветер ерошил седые волосы мага, донося отвратительный запах с кострищ. Иан так и не смог понять, дело в скверне убитых тварей или же так пахла палёная плоть. В прошлый раз такого не было, – рассеянно подумал он, не сводя взгляда с мрачно замершего замка, единственной преграды на пути к горизонту. Почему-то магу казалось, что перед ним какой-то древний страж прекрасного края, а вовсе не…
– В порядке ты сейчас? – раздался позади мелодичный голос ведьмы, сбив Амелла с мысли. Он качнул головой, прикрыв глаза. Он и сам не понимал, что с ним произошло прошлой ночью, когда на Редклиф напали. Вопреки всему зелье, призванное остужать голову, просто в один миг прекратило действовать. Маг многого не помнил, всё смешалось в какой-то жуткий водоворот непривычно ярких красок.
Он помнил, как ждал заката, удобно устроившись на траве, наблюдая за очередной перепалкой Алистера и Морриган (может, ему пора было ревновать?). Рядом с привычным посохом лежал добротный меч, почти навязанный ему Лелианой. Девушка смотрела так пристально, что становилось не по себе. Маг предпочёл не думать о том, какой опыт скрывался за образом этой милой простоватой девы, и просто взял меч.
Лишь после заката, нанеся первый удар лезвием, почувствовав сопротивление плоти, он понял, как была права послушница: в пылу резни можно было с лёгкостью пропустить юркую тварь, соображавшую чуть больше безмозглых сородичей. Иан сам не понял, как умудрился отразить удар, но после него что-то изменилось. Словно дремавшие инстинкты вырвались из-под контроля, стремясь защитить мага. Амелл ощутил необычный прилив сил. Внутри всё затрепетало, дыхание вырвалось из груди рваным хрипом. Маг, как заворожённый наблюдал за собственными действиями, за тем, как уже второй гарлок упал, проткнутый его мечом. Всё вокруг окрасилось красным, маг почти слышал, как кровь падала на землю. Иан дрожал, не замечая, как глаза застилал азарт битвы, как контроль летел к Архидемону. Он и не заметил, как вспомнил, что значит защищать свою и чужую жизни.
Не замечал он и легко вспыхивавших вокруг него пожаров. Огни появлялись из ниоткуда, безжалостно уничтожая свои цели. Маг даже не произносил слова заклятий, его желания просто претворялись в жизнь. Кровавый туман, витавший в воздухе, песня стали, почти умолявшая, ударь-ударь, разбей-разбей, враг повержен, ты спасён, город красен под дождём…
Очнулся он только от взрыва. Иана легонько толкнуло назад, он налетел на Морриган и тут же поспешно отскочил в сторону. И тут же почувствовал холодную волну ужаса, сжавшую внутренности: Амелл знал, что это было не запланировано, понимал, что потерял контроль, но также ясно он осознавал, что остановить происходившее он не в силах. Песня стали, столь манившая ещё несколько мгновений назад, теперь лишь ужасала. Иану хотелось заткнуть уши, свернуться на земле в клубок и замереть, повторяя про себя это не я, я не виноват, это сон, это не правда…
Сталь ему всё ещё пела, звала. И маг понимал: ему нужно, необходимо подчиниться этой песне, это могло помочь, снизить жертвы… или хотел понимать. Слишком уж хорошо Иан знал о хитростях демонов, о том, как незаметно и мягко они подчиняли себе любого, высасывая из него всю сущность. Слишком хорошо помнил, как десять лет назад в ночи ему чудились размытые силуэты.
Амелл отступил назад, прикрыв глаза. Прошлое повторялось, принося с собой удушающий железный привкус. Сплюнув, маг взялся дрожавшими ладонями за посох. Тогда это казалось правильным.
– Знаешь ты, происходит что, – недовольно выдохнула Морриган, отступив. Ведьма не собиралась посягать на чужую свободу, даже если чувствовала необходимость этого. Её задача в ином. Но и удержаться она не могла, всё же глупый маг был ей… приятен. – Осторожен будь с тем, что гложет тебя, чувствую я, даже мать моя это подчинить не смогла бы, а уж старухе этой подвластно многое.
Маг осторожно дотронулся до плеча девушки, сжал его, не найдя слов. Любой секрет казался важным только тому, кто его хранил, Иан понимал, что вёл себя, как Алистер, но… ведь времени на рассказ сейчас не было.
Отойдя подальше, Амелл перевёл дух. Больше смотреть на воду не хотелось, и так сколько времени потратил. Впрочем, признаться себе в том, что Морриган стала первой, с кем ему захотелось поделиться секретом, он смог и по дороге к воротам, где опять что-то произошло.
***
Едва увидев Изольду, Иан понял: ничего хорошего лично для него не выйдет. И дело было вовсе не в том, что сам приход женщины показался подозрительным, но что-то в её словах…
Всю дорогу до, как выяснилось, темниц, Амелл дёргался, огрызаясь по поводу и без, сверкая глазами. И лишь добравшись до одной из последних камер, со стоном отчаянья приложился лбом к каменной стене. Создатель, ну за что же?!
«Я наняла сыну учителя…»
Ну конечно, кто ещё мог оказаться достаточно глуп, амбициозен и просто… кто ещё мог испортить жизнь Иана больше, чем Йован? Его лучший друг-малефикар, сбежавший из Башни прежде, чем Амелл смог его отпинать, выглядел до смерти уставшим, раскаявшимся и виноватым, но ситуацию это не спасало ни капли.
– Ты… – Иан набрал в грудь побольше воздуха, пытаясь не сболтнуть лишнего – уничтожающего заклятья или чего похуже. Но так и замер, глядя в больные глаза друга. Что бы тот ни натворил, он оставался запутавшимся мальчишкой, который когда-то смог пробиться сквозь стену отчуждённости, поспешно выстроенную Ианом. Достучаться до него, ни разу не посмотрев с отвращением. И если бы сейчас Йован начал давить на это, маг бы выдрал все свои дружеские чувства из себя, заперев душу ещё на пару сотен замков, но Йован лишь спросил едва слышно:
– Что с Лили? – припав к решётке, отчаянно вцепившись в неё ободранными пальцами. Иан попытался сглотнуть колючий комок, мгновенно разросшийся в горле, но не смог. Стало только больнее. Лишь через несколько секунд смог прохрипеть что-то утешающее. И столь же лживое. Но Йован не заметил, он опустился на колени, бормоча благодарность неведомо кому. Иан просто не мог оставить его здесь. Он просто не смог бы идти дальше, если бы бросил друга таким: сломанным, потерянным. Иан знал, когда ему лгали, а ещё он знал, как тяжело искупить ошибку, когда назад пути уже нет.
Не глядя на спутников, маг открыл клетку, выпуская возможного предателя, опасного малефикара на свободу.
– Пошли, – ровно произнёс Амелл, не сводя взгляда с замершего друга. Казалось, ещё совсем недавно они сидели в библиотеке на первом уровне Башни и обсуждали очередную теорию Йована: Иан подначивал друга, после с улыбкой наблюдая за его обиженным пыхтением в попытках доказать правоту…будто мгновение из другой жизни.
– И ты его так просто отпустишь? – Алистер быстро подошёл к Амеллу, развернув его к себе лицом. Сам бастард пылал праведным гневом и чуточку яростью, разочарованием, обидой: как смел Иан так поступать, просто отпускать человека, сотворившего такое с невинными людьми. Предателя, малефикара… как мог Амелл так предавать его, Алистера? Они ведь… ведь…
Маг вывернулся из чужих рук, мрачно процедив сквозь зубы:
– Ваше Величество, не могли бы вы напомнить, как давно рассказали о своей семье? – удар пришёлся к месту. Страж вздрогнул, отведя взгляд. Ал так и не смог вновь посмотреть в глаза Иана, пока весь творившийся вокруг ужас не закончился. Разочароваться можно лишь в том, кого придумал. Этот щелчок по носу был ощутим, но не смертелен. Хотя для того, чтобы понять мага, и понадобилось время.
Иану же казалось, что чёртово зелье подводило всё чаще: больше не сковывая его чувства, оставив на их растерзание. Лишь позже, оказавшись перед одержимым ребёнком, Амелл с облегчением ощутил ледяную волну, прошедшуюся по телу. Всего пара мгновений - и вот он снова был спокоен и способен трезво смотреть на мир. А чувства… они только мешали. Иан и думать не хотел о том, чтобы обходиться без зелья вовсе. Лучше быть рабом какой-то жалкой склянки, чем ожидать каждое мгновение нападение тварей из Тени.
Да и не лишало зелье его возможности чувствовать, просто замораживало слишком сильные, яркие переживания. Мог же он чувствовать лёгкую теплоту по отношению к Изольде, ведь та не отдала сына Кругу на растерзание. Но с другой стороны Амелл видел и то, что могло случиться с ним самим в любой момент. Потеряться, сбиться с пути так легко, когда некому поддержать, помочь, направить.
Маг прикрыл глаза, отступая назад. Слишком болезненно было вспоминать. Иан сразу ощущал жар, опалявший щёки, слышал странный треск горевшего дерева позади. Словно он всё ещё сидел там, в пожаре, укрывшись десятком щитов и раскачивался из стороны в сторону, молясь о том, чтобы голоса, жалившие исподтишка, ушли, просто ушли, пожалуйста.
И его желание сбылось, конечно, не так, как он себе представлял, но всё же лучше, чем ничего.
– Это и есть тот самый маг? – поинтересовался кто-то позади. Иан вздрогнул и едва не приложил сжавшегося перед ним Йована чем-нибудь тяжёлым. Нашёл время для раскаянья, идиот, я для чего тебя выпустил?!
***
– Ты уверен, что ему можно доверять? – допытывался Алистер у друга, пока тот что-то разыскивал в карманах.
– Не уверен, – Иан фыркнул, поднимая усталый взгляд. Казалось, даже молнии сверкали как-то вяло. – Но выбор у нас всё равно не слишком большой.
Алистер открыл было рот, чтобы переспросить, но маг будто прочитал его мысли, опередив вопрос.
– Йован – наша страховка, эта тварь не будет сидеть тихо, нас не будет два дня, если что-то случится, он сможет уничтожить ту тварь, ну а леди Изольда отправится к Андрасте чуть раньше.
Иан выдохнул, замерев на пару мгновений.
– Но Морриган я верю сейчас больше, равно как и Лелиане. От них Йован никуда не денется, – фыркнув, маг достал-таки то, что искал. Иногда ему казалось, если на руках окажется кровь ещё кого-то, он просто не выдержит. Амелл просто не мог позволить себе проиграть, но сейчас этого не было. Лишь покой и какой-то светлый комок в груди. Магу казалось, к концу подходила не только долгая ночь для Редклифа, но и что-то ещё, только его. Личная ночь Иана почти закончилась.
Огни на озере КаленхадОгни на озере Каленхад
О прошлом нельзя просто так забыть, старушка Судьба, точно насмехаясь, всегда способна вернуть в реальность того, кто, зарвавшись, расслабится достаточно, чтобы пропустить лёгкий толчок в спину. Нельзя, ох, нельзя забывать о прошлом, как бы ни хотелось поверить, что всё позади и вот она, свобода, которой так не хватало. Снежный ком, падая вниз, становится только больше, пора бы смертным уже запомнить, спокойной жизнь сможет быть только после смерти. Когда же это уже запомнят?
Возможно, всё дело в гордыне, преисполнившей всё существо, едва за спиной зарылись тяжёлые двери Башни, чувстве вседозволенности, в миг захлестнувшем и затуманившем рассудок. А может – в свежем воздухе, от которого сразу закружилась голова и ярком утреннем солнце, ослепившем в первый момент. Возможно, кто-то незримый просто решил вернуть в реальный мир, пока не стало поздно, напомнив, что ничто не даётся просто так.
Возможно, это даже было необходимо, а может – цепь случайностей, приведшая мага обратно, и правда, была всего лишь цепью случайностей, а все эти высшие материи – всего лишь попыткой оправдаться перед собственным обиженным самомнением: мир, однако, не крутился вокруг него.
Маг, сложив руки на груди, задумчиво замер перед причалом. Хлипким, деревянным сооружением, держащимся на честном слове Ирвинга. Нахлынувшие воспоминания были сильны настолько, что Амеллу потребовался перерыв. Просто мгновение, чтобы стать обычным незримым наблюдателем, а не главным героем того, что уже произошло десяток лет назад.
В прошлый раз тоже было темно, к пристани они добрались только к следующей ночи. Иан помнил, как сильно держался за руку другого мальчика. Кажется, у того даже синяки остались. Ирвинг их так и не залечил.
Так же мягко, отбрасывая странные тени, горел факел в руках парнишки-провожатого, вытянувшегося в струнку при приближении Грегора. Амелл отчётливо помнил его взгляд, бессмысленно направленный перед собой в попытке не показать ужаса. Повезло ему в первое же дежурство нарваться... Русоволосый и нескладный, он тогда попеременно краснел и бледнел, уронив несколько раз вёсла и едва не спалив лодку.
Вздохнув, Иан перевёл взгляд на неспешно бившиеся о берег волны. Раз уж за десять лет не изменился причал, глупо было даже думать, что озеро могло стать другим: так же, как и тогда, тихий плеск волн успокаивал, завораживая, дрожавшего нервного парнишку с седыми волосами и его любопытного друга по несчастью. История, издеваясь, повторялась в деталях.
Иан, молчал, пропустив почти весь разговор с неугомонным проводником, не устававшим повторять свой отказ снова и снова. Маг мысленно уже прикидывал, какой у них шанс уйти ни с чем. В конце концов, это же только порыв доброй воли… Что-то внутри него желало спрятаться, скуля и дрожа, в какой-нибудь тёмной норе и не выглядывать, но Амелл прекрасно понимал всю невозможность собственной трусости. Как и то, что любой порыв всегда имел ответ в реальности. Уж этому-то он точно научился.
Открыв глаза, маг склонил голову на бок, внимательно разглядывая ответственного щенка. Запугивать молоденьких храмовников было не только полезно, но и приятно. Надо же иногда делать и что-то для души. Да и работали они потом намного расторопнее. Словом, одни плюсы. Вздохнув, он сделал шаг вперёд. Как по команде смолк Алистер, пытавшийся до этого объяснить, почему парень должен пропустить четырёх неизвестных ему людей, если Круг закрыт ото всех.
– Может, ты тогда объяснишь Грегору, почему Серый Страж остался на берегу? – тихий и вкрадчивый голос мага проникал прямо в голову несчастного, а глаза, едва он замолк, вспыхнули странным белым светом. Терпение никогда не было сильной стороной Иана, но раньше зелье замораживало все его эмоции без сбоя. Но подумать об этом он мог и после. Удовольствие, с которым Иан наблюдал за происходящим, подозрительно напоминало пакостный триумф кота, разодравшего хозяйские ботинки и вовремя успевшего удрать, но Амелла это мало заботило. Иногда же нужно делать что-то и для себя.
Парнишка сначала замер, подавившись очередным отказом, сглотнул, лихорадочно переводя взгляд с одного путника на другого. Нагоняй за пропуск незнакомцев, безусловно, пугал, но то, что сделали бы с ним за такой проступок… Странновато дёрнув головой, он тут же потянулся за вёслами, уронив одно. Маг поморщился, триумф, гревший до этого душу, сдулся, оставив после себя горькое послевкусие. Не глядя, Иан потянулся к поясу, где висела уже пятая за день склянка, и глотнул, чуть заметно поморщившись. Не помогло. Чтобы отвлечься, маг обратился к Алистеру:
– Ты слишком много говоришь не по делу, – тот сразу же насупился, сводя брови. Взгляд стал возмущённо-виноватым. Иан с трудом удержался от того, чтобы потрепать его за ухом: иной раз королевский отпрыск слишком походил на Аргона.
– Я пытался не раскрывать нас, маги вполне могут встать на сторону Логейна! – прошипел Алистер, отворачиваясь. Он словно уже знал, что ответит ему друг.
– Серые Стражи в Круге имеют больше уважения, чем корона, – Амелл кивнул на удалявшийся берег. Не прошло и пяти минут, как они оказались на середине озера. Свет с берега становился всё призрачней, окружавшую тьму не мог разогнать небольшой огонёк факела, то и дело дрожавший на ветру. Приближавшаяся Башня окутывала всё вокруг какой-то волшебной, нереальной дымкой, только пыхтение мальчишки на вёслах не давало полностью погрузиться атмосферу магии и забыть о реальности.
Как и десять лет назад, чёрные воды ночного озера несли небольшое судёнышко в темноту на съедение неизвестности. Иан ненавидел повторы: во второй раз всё становилось только хуже.
***
Иан никогда и никому бы не признался, как сильно порой хотелось разгромить всю Башню, начав с больших, всегда закрытых дверей, охранявшихся особо молчаливыми храмовниками, и закончив недоступными уровнями, где ошивались важные донельзя старшие чародеи, слишком глубоко погружённые в собственный учёный мир. Раз или два он даже поддавался этому желанию, разрушая больше необходимого на занятиях, сделав заклятье сильнее, а после наслаждаясь «видом». Обычно это происходило, если зелье не получалось принять больше недели. Это были его эмоции, чувства, которыми Амелл не мог управлять. И тем странней было оказаться в ожившей фантазии, но уже без прежнего упоения и воодушевления. Напротив, Иан поймал себя на мысли: всё это неправильно, так неправильно…
Амелл даже не знал, что поразило его больше, взгляд слетал, не задержавшись долго ни на чём, но первым бросилась в глаза темнота, устроившаяся по углам. Никогда ещё, где бы и когда ни приходилось оказываться магу, тьма не была такой колючей, настоящей, ничем не сдерживаемой. Сразу, как только двери с протяжным скрипом отворились, Иан почувствовал: внутри было слишком темно. И сразу словно рассеялось колдовство, наложенное столетия назад ещё тевинтерскими магами: вещи растрескались, потускнели, а люди постарели, растеряв все силы. Амелл и подумать не мог, что когда-нибудь увидит главу храмовников таким… уставшим? обречённым? Иан не знал, что чувствовал, мысли упорно ускользали от сознания.
Весь мир сузился до небольшой залы, где Грегор неотрывно смотрел в странные, опасные глаза мага, что-то решая. Как и в прошлый раз, он не сделал того, что должен был. Только медленно, всё ещё сомневаясь, кивнул, прикрыв глаза. Новое обещание повисло в воздухе, тяжким грузом ложась на плечи молодого парня. На этот раз Иана.
– Я бы сдержал слово, чего бы мне это ни стоило, – сипло, скрипуче проговорил мужчина, ни к кому конкретно не обращаясь, точно произносил какую-то обязательную традиционную чушь, соответствующую случаю.
– Чего бы ни стоило, – кивнул маг, не отводя взгляда. Сомнения, даже если бы они и были, ушли, сменившись привычным спокойствием. Может, Иан и не слишком привязан к Башне, но долги нужно отдавать вовремя.
Маг не любил врать себе, но разобраться с собственной сентиментальностью можно было и позже. Хотя она и была сейчас полезна: Амелл рассчитывал, что никто из его спутников так и не понял, какое обещание он дал и почему. Его преданность Грегор заслужил не только знанием его секретов, от спутников же Иан чаще не понимал, чего ждать. Открываться им пока не хотелось. Пока?
Иан задумчиво провёл рукой по глубокой трещине в стене. О том, как она появилась, думать не хотелось ещё больше, но перед глазами всё равно пронеслась пара правдоподобных картин. Грустно усмехнувшись, он всё же вернулся в реальность, где разошедшийся Алистер как раз начал спор с Винн, решившей им помочь. Незабываемое зрелище. Старшая чародейка была замечательным человеком, её не просто так уважали едва ли не больше, чем Ирвинга. А спорить с ней не отваживался даже Грегор, куда уж такому зелёному юнцу, которого не слушал даже парнишка-часовой… А раз уж Ал считал его другом, боевое крещение пропускать было немыслимо. Ещё бы, такое занятное зрелище…
Когда Алистер наконец отступил на пару шагов и зашаркал ногой, не находя больше слов, маг не выдержал и всё же фыркнул, сдерживая смех. И, судя по снисходительному взгляду окружающих, не он один.
– Что-то тебе сегодня не везёт с переговорами, – похлопав Стража по плечу, Амелл глубокомысленно продолжил, увернувшись от затрещины. – Но тут уж у тебя точно не было шансов, Винн всегда права.
Но, подойдя к чародейке, Иан уже не смеялся. Только почтительно поклонился, чуть прищурившись. В их прошлую встречу Винн выглядела иначе. Маг мысленно отметил, что нужно будет после спросить о щите, укрывавшем её с ног до головы. Столь тонкой и незаметной защиты Амелл ещё не встречал. Однако же, в конце концов, он не знал и четверти заклятий, которые могла применять чародейка. А почти каждый щит сияет по-своему. Даже так потусторонне мягко, как сияла Винн. Да и не время сейчас проводить уроки для несмышлёных детишек. Разбить его уверенность в собственных знаниях чародейка сможет и позже, когда всё закончится. Если закончится… – Иан с трудом сглотнул, ощущая странную сухость во рту. На лбу выступил леденящий пот. Тело будто отвергало зелье, призванное держать мага в узде. Предчувствие беды начинало угнетать.
***
Маг, проводивший то и дело по лбу ладонью, поначалу легко дрожал. Не успокоил его даже тихий гул, исходивший от барьера. Собственное состояние Иана раздражало, он то и дело дёргался, ощущая опасность. Вся его сущность готовилась отражать атаку. Перед глазами то и дело рассыпались всполохи странных золотистых искр, ослеплявших на несколько секунд. И тем страннее было то, что со стороны состояние мага не было заметно: Амелл шёл вперёд уверенно, быстро, напряжённо провожая взглядом каждый поворот. Но всё хорошее рано или поздно заканчивалось.
Внезапное нападение демона выбило Иана из колеи. После он ещё долго слышал странное гудение в ушах, мешавшее сосредоточиться на происходящем в реальности. Именно этого маг старался избегать всю жизнь: потеря контроля, да ещё и в Башне, полной существ из Тени, была равна смертному приговору. Но, вопреки опасениям, ничего подобного не произошло. Лишь на какое-то мгновение Амеллу показалось, что в своём теле он не один, но потом и оно исчезло. Единственное, что могло бы его насторожить – внезапное и неконтролируемое желание не останавливаться, пока все демоны не отправятся в Тень, как и нужно.
Что было дальше маг, запомнил плохо, внезапное воодушевление начало понемногу выветриваться лишь на одном из последних уровней Башни, когда он, забыв исцелить рану на боку, кинулся на очередную тварь. Боль, неожиданно резанувшая тело, отрезвила, заставив замереть и осознать происходившее: он нёсся вперёд, совсем не оглядываясь по сторонам. Рано или поздно это должно было плохо закончиться.
Толкнув первую попавшуюся дверь, Иан сделал два шага вперёд и замер, разглядывая демона, склонившегося над бледным парнем. В ноздри тут же ударил удушающе сильный запах ванили. Каждое сказанное слово растягивалось, словно время в комнате текло очень-очень медленно, а все они – вошедшие – продолжали нестись с прежней скоростью вперёд. Иан чувствовал странное головокружение, запоздало припомнив странное покалывание, появившееся на кончиках пальцев, когда он открывал дверь.
Один за другим рухнули на пол Алистер и Стен. Маги продержались дольше, но недостаточно для того, чтобы что-либо сделать: демон лишь чуть нахмурился. Мысленно Иан, уже теряя сознание, поблагодарил Грегора, разрешившего ему взять с собой лишь троих.
***
– Не стой столбом, парень, – хохотнул Дункан. – Неужели тебе не хочется отметить нашу победу вместе со всеми?
– Что? – кое-как выдохнул Иан, распахивая глаза.
Зачарованный сон
Одержимость
Белый ворон
Меч и Прах
Между молотом и наковальней
Тёмное совершенство
Денеримский бордель
Треснувшая Сфера
Далиан Амелл
Точка Равновесия
Дворцовые интриги леди Аноры
Игры с огнём
Ожоги
Эпилог
Тьма
Автор: Ayranta
Редактор: Аларис
Фэндом: Dragon Age
Основные персонажи: м!Амелл/Зевран, Морриган, и другиеНатаниэль Хоу, Андерс, Архитектор.
Рейтинг: R
Категории: Джен, Слэш (яой)
Жанры: Фэнтези, Психология, Даркфик, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, ОМП
Размер: Макси
Статус: В процессе
Описание: Кто не хотел оказаться на месте Героя Ферелдена Командора Серых Стражей и Советника Короля Алистера? Сам Иан Амелл точно поменялся бы с кем-нибудь местами. С кем угодно. Только начал бы с событий одиннадцатилетней давности, когда всё только начиналось.
Публикация на других ресурсах: Нет
Примечания автора:
1. Эта история почти полностью повторяет оригинальную DAO, однако некоторые ключевые моменты жизни Гг были изменены. Также, слэш скорее дополняет эту историю, а не является основополагающим.
2. Писалось для WTF Dragon Age 2016
Часть I
Золотая клеткаЗолочёная Клетка
Башня Магов – не совсем то место, которое можно назвать домом, но иного у заключённых в ней не было. К Башне относились по-разному: кто-то ненавидел всей душой и мечтал сбежать, кто-то считал справедливой «карой Создателя», а кто-то искренне любил. Были, правда, досадные исключения вроде Амелла. Юный Иан десяти лет поначалу не проявлял вообще никаких эмоций, походя на ожившую статую. Статую, для которой весь окружающий мир – всего лишь какой-то эксперимент. Не слишком располагающее к себе поведение.
Да и не только это. Мало кто будет любить протеже Первого Чародея, лично доставившего парня в Круг. Поговаривали даже, что из той партии новичков – десяти-пятнадцати юных магов – до Башни добрались только двое. Ещё один повод обходить чародея десятой дорогой. Впрочем, не все вняли голосу разума.
Йован, чрезвычайно любопытный и вечно совавший в чужие дела нос (и получавший за это с завидной регулярностью), обожал общаться. После его бесед живым ещё никто не уходил, и выражение «заболтал до смерти» стало немного реальнее.
Йован, едва увидев новенького, заинтересовался. Амелла окружал ореол загадочности и волшебства, что вокруг аж искрило. А нелюдимость казалась изысканным угощением: какой мальчишка не захочет развернуть историю, которая так красиво упакована?! Вот только Амелл – Иан, как он сам себя называл – не желал разворачиваться. Но Йована это не останавливало, равно как и полное равнодушие мальчика в отношении его навязчивого общества. Мальчику будто было всё равно: хоть потоп вокруг, хоть пожар, хоть Архидемон. Другой бы плюнул, но не Йован.
Тем более, со временем вопросов становилось только больше. Намного, намного больше.
Иан… что за дурацкое имя? Тем более для того, кто раньше принадлежал к столь обеспеченной семье. Но о прошлом маг говорил ещё меньше. Ещё меньше, чем ничего. И ведь явно родители не выкинули сынка, боясь позора: Йован сам видел, как парень сжигал целые пачки писем, даже не открыв.
Первый Чародей приглашал мальчика к себе пару раз в неделю. Каждый раз, возвратившись, тот без сил падал на подушку и потом ещё целый день молчал больше обычного, едва замечая окружающих. Йован мог поклясться, что не видел у товарища ни ожогов, ни синяков ни разу, как бы сильно его не трепало на занятиях. Даже когда Амелл умудрился грохнуться с самого верха лестницы и едване свернул шею, помощь ему понадобилась минимальная. Было ли это особенностью Амелла или же его уникальным даром, Йован не знал, но интерес это разжигало только больше. Хотя, казалось бы, куда? Парень стал хуже пиявки, но Амелл по-прежнему не проявлял недовольства.
Да и главный вопрос всё ещё оставался без ответа: что же случилось тогда, по дороге в Круг. Нет, конечно, те церковники, что собирали юных магов вместе перед отправкой в Башню, были теми ещё сволочами, Йован до сих пор вздрагивал, вспоминая холодные стены, высасывающие и силу, и жизнь, бесконечное равнодушное одиночество и даже плети – пару раз ему досталось за излишние вопросы, но не более. Все через это прошли и ничего, выжили. Что же должны были натворить те дети, что из пятнадцати в Башню попали двое?! Йован пару раз пытался
разговорить второго парнишку, на пару лет младше Иана, но тот, весёлый и беззаботный в противовес товарищу, ничего не говорил. Они не общались, Амеллу явно на него было плевать. Но слишком сильно пацана никогда никто не трогал. А потом, когда тот увлёкся побегами, его так и не усмирили. Амелл его даже ни разу не проведал в карцере.
Оттаивать Иан начал только года через три. Постепенно, капля за каплей, выходил холод, который, казалось, пропитал парня насквозь. Амелл начал улыбаться, порою скупо шутил. В конце концов дошёл до того, что стал с траурным выражением лица подкалывать всех и вся, вставляя свои ценные замечания, которые просто не могли не бесить. Сам Йован на себе полную силу Иана испытывал редко, но и тех раз хватало, чтобы уши начинали гореть самопроизвольно. Амелл был психом. Обычно мирным и безобидным, но иногда, когда находило, становился просто беспощадным.
Не сказать, что Йована эти взрывы не пугали, но особой проблемы он не видел: у каждого свои тараканы.
Другом Иана парень смог назвать только через пять лет после знакомства, когда впервые серьёзно вляпался. До этого момента и представить не мог, что Амеллу на него, оказывается, не плевать.
Стоит признать, Йован вечно впутывался в сомнительные делишки, часто проходя по границе дозволенного, но этот раз стал прямо-таки переломным. А ведь всё началось с банальной подначки. Ну ладно, не подначки. Йован всё же был живым человеком, из плоти и крови, а не истуканом. Людям свойственно завидовать приятелям. По-доброму, естественно. Парень хотел бы тоже быть одарённым, как Иан: всё, чего бы Амелл ни коснулся, становилось идеальным. Стихийная магия?
Первым научился создавать огненные шары. Щиты? Играючи делал двухслойные, поддерживая их почти час. Целительство? Единственный из всех освоил посмертную ступень оживления. Призыв? Йовану не хотелось вспоминать.
Амелл за считанные минуты мог найти нужную ему информацию в библиотеке среди сотен книг. Будто внутренний маяк указывал, куда идти.
Йован понимал: ему бы уйти, увеличить дистанцию, не так-то и просто быть шутом при царственной особе. Но вместо этого парень полез в запрещённую для учеников секцию. Хотел потренировать призыв, что называется. Не обогнать, так хоть стать на один уровень с Амеллом.
Йован почти не удивился, когда вместо человеческого духа на него выскочил глухо рычащий демон Гнева. Йовану было шестнадцать, это был первый демон, которого он видел вживую. Йован был в ужасе, уже готовился негероически погибнуть, когда демон отступил, видимо, унюхав более привлекательную цель. А через секунду замер, скованной духовной решёткой – высший уровень, машинально отметил про себя мальчик. Йован обернулся, ожидая увидеть собственную Смерть теперь уже в лице одного из Старших Чародеев, но сзади был всего лишь Иан. Бледный до
синевы, едва стоящий на ногах Иан, расправлявшийся с демоном, которого видел впервые в жизни.
А как закончил расправляться с жителем иного мира, в два шага оказался рядом с Йованом, встряхнул его, чтобы клацнули зубы, и поинтересовался:
– Уж прости, что нарушил ваше свидание, но давать раньше третьего – дурной тон, – а в глазах, устало испуганных, широко распахнутых, плескалась ярость. Просто ещё один пунктик мага: Амелл ненавидел демонов во всех их проявлениях. Позже, с началом практических занятий, Иан почти всегда отсутствовал, если был хотя бы призрачный шанс, что кто-то призовёт неведомое существо из Тени. Ну а тем вечером Иан незапланированно отправился к Первому Чародею. И при каждом удобном случае припоминал другу о том, какой он ветреный – «Йован, я рад, что ты переключился на людей, но правило трёх свиданий и на них действует», обычно заявлял он, особенно если рядом оказывалась девушка, с которой пытался флиртовать парень. Иногда он ненавидел Амелла. А тот, потешаясь, склонял свою седую голову набок, фыркая. Очаровательно.
Существам из плоти и крови всегда было свойственно смиряться с тем, что они не могли изменить: Йован смирился, что ему не стать таким же талантливым, как Амелл, а после и думать об этом перестал, найдя в библиотеке одну занятную книгу; тот парень, собрат Иана по несчастью, вечно сбегал, но не сильно огорчался, когда его ловили, а однажды сам же прижал к стенке одного из своих вечных ищеек; Ирвинг, пусть и качал головой, но отдавал зелье каждый раз, едва заглянув в штормовые, нереальные глаза мальчика. Магов учили смирению с детских лет: церковники, обучавшие их этому, были жестоки, порою кто-то не выдерживал, но лучше так, чем допустить появление неуправляемого малефикара. Метод лишь однажды дал сбой. И лишь для одного мага сама жизнь – не то, что Башня – стала золотой клеткой, откуда было не вырваться. Впрочем, это не значило, что Иан не будет издеваться над своим единственным другом при каждом удобном случае.
Тень Тень
Истязание - как совершеннолетие для мага. Вот он ещё ребёнок, ученик, а уже после – сразу маг, взрослый человек. Никто не говорит, почему это так важно, но все прошедшие понимали важность этого дня. Истязание – самое важное испытание в жизни мага.
Но ещё никогда оно не было столь определяющим. Для Амелла существовало лишь два выхода: выдержать всё и вернуться в реальность или поддаться и стать одержимым, воплотив свой самый сильный страх в жизнь. Иан дураком не был, прекрасно понимал: в его случае усмирение не сработает. Победа или смерть, да? Хотелось рассмеяться, но уж слишком сильно это напоминало бы истерику.
Выдохнув, Иан всё же заставил своё тело выйти в зал. Шаг его был пружинист, нетерпелив, даже пальцы подрагивали немного. Грегор, посторонившийся, чтобы юнец на него не налетел, не преминул напомнить Ирвингу о субординации, хоть и понимал: будь возможность, он бы и сам дал парню пару советов. Ну, или убил бы на месте. Скорее второе: пусть прошло уже десять лет, но в памяти всё ещё были свежи воспоминания. Прикрыв глаза, Грегор на пару мгновений перенёсся туда, в день, когда он, ещё простой заместитель, отправился забирать очередную партию молодых магов, но наткнулся только на пылающие руины. Он почти чувствовал жар бушевавшего тогда огня, но было ещё что-то, какой-то сухой треск. Решившись проверить, он осторожно направился внутрь, ожидая, что в любой момент сверху могла упасть горевшая балка и покарать за любопытство. Но нет, обошлось.
Поначалу Грегор так думал, пока не добрался до… в главном воспитательном зале, в самом центре, укрытые небольшим щитом, сидели двое мальчишек. Один радостно подпрыгнул, увидев его, а другой даже не поднял головы от коленей, раскачиваясь, будто в трансе. И до сих пор храмовник не понимал, почему тогда вызвал Ирвинга, а не прикончил их на месте.
Хотя нет, понимал. Открыв глаза, Грегор встретился со спокойным, расслабленным юношей, способным погубить их всех одним лишь желанием. Конечно, его остановят, но к жизни это никого не вернёт. Грегор не был трусом, он был прагматиком: мёртвым он ничего поделать не сможет, а живым этот парень может и пригодиться.
Иан прикрыл глаза, как и тогда, принимая обещание храмовника. Он больше не чувствовал удушавшего страха.
Если у тебя не получится, я убью тебя раньше, чем ты причинишь кому-то вред…
***
Тень – весьма странное место, столкновение привычного представления о мире и полубезумных фантазий о ней. Кто бы ни создал это место, он очень скучал по реальному миру. И так же сильно его ненавидел.
Иан осматривался без особого интереса, пытался расслабиться, но выходило из рук вон плохо: сейчас, находясь в средоточии собственных страхов, не чувствуя прохлады зелья, он ощущал, как в груди кольцами сворачивался ужас. Амелл старался успокоить дыхание, мозги ему ещё не отказали: чем быстрее он со всем расквитается, тем быстрее окажется в реальности, в собственном теле, в Башне, доверху напичканной храмовниками.
Ну а пока магу лучше было подумать о странных духах, походивших на волков. И о том, что чересчур сильные магические токи в этом месте могут привлечь кого-нибудь похуже «учебных» демонов.
А потом он встретил Мыша и вроде бы смог немного успокоиться. Дух не уставал удивляться выдержке юного чародея: тот буквально летел вперёд, не останавливаясь, чтобы поболтать или осмотреть то, что открывалось его глазам.
Иан останавливался трижды: разговор с добрым духом был, пожалуй, наиболее расслабленным: чародей был почти доброжелательным, спокойно стоял в паре шагов от духа, даже позволил тому дотронуться до собственной руки, но отпрянул и распрощался раньше, чем дух смог что-то «нащупать». Будто ему было что. Мыш фыркнул себе под нос. Дальше всё равно было веселее: двое других были демонами, к ним Иан не подходил ближе, чем на десяток шагов, хотя страха и не испытывал.
Как будто понял, в чём заключалось испытание. Мыш нахмурился, отвергая глупые, невозможные мысли.
И лишь после, поймав чужой взгляд, пока пытался убедить мага взять его с собой, вздрогнул, увидев спокойное понимание. С самого начала чародей понял, что перед ним не дух ученика, но и не демон, но позволять ему выйти в реальный мир намерен не был. Да, раньше духу встречались те, кто догадывался, подозревал, но не… знал.
А погружавшийся во тьму Амелл чувствовал сковавший его ужас. Ведь преследовало его желание поддаться демону, твари из Тени, помутившей его сознание на пару мгновений. Для кого-то и это победа, но для него, разбитого и вновь собранного по кусочкам, настоящее поражение.
Духи в Тени могут многое предложить живым. И не многие способны противиться собственным желаниям…
***
Очнулся Иан с криком, подпрыгнув и чуть не столкнувшись лбом с заботливо склонившимся над ним Йованом. В голове стоял плотный туман, руки чуть подрагивали. Реальность и Тень перемешивались в сознании, не позволяя оценивать происходящее. Амелл на автомате отметил, что Йован просил встретиться после, и отправился к Ирвингу. По дороге к кабинету Иан всё же смог немного прийти в себя (по крайней мере, уже не шатался, будто пьяный, и ни на что не налетал).
Привычно распахнув дверь, Амелл тут же пожалел о том, что в детстве родители не уделяли должного внимания его обучению правилам этикета: Первый Чародей был не один, рядом с ним, мягко улыбаясь, стоял высокий мужчина в дорожных одеждах. Он был высок, должно быть, даже выше Йована, что уж говорить про него, парня весьма среднего роста. Но что он здесь забыл? Насколько Иан помнил, в Башню, а тем более, в кабинет Ирвинга, чужакам дорога была заказана. Но уже через пару минут всё прояснилось, как раз когда чародей представил своего гостя, лукаво улыбаясь и тяжело смотря: Серый Страж значит…
Дункан, так представился незнакомец, в первую минуту смотрел на него, не отрываясь. Что ж, ничего нового. Почему-то трудно было представить, что парень в двадцать лет может быть абсолютно седым. Но людям – особенно людям – трудно адекватно оценить себя, слишком привычным становится собственное отражение, слишком незначительными кажутся настоящие особенности.
Серого Стража поразили глаза Амелла: может, когда-то давно они действительно напоминали грозовое небо, но теперь… они были им. Дункану очень хотелось спросить, каким заклятьем воспользовался этот парень, чтобы добавить в них странноватые металлические блики. После Страж не удержался, попросив именно этого подростка – заносчивого и самоуверенного, как и любого любимчика учителя, ребёнка, не знавшего толком ничего о реальном мире, который только и мог, что отвечать на вопросы верно – проводить его до своих покоев. И не прогадал: давненько Дункану не встречались люди (да и не только люди), которые столь равнодушно относились к своему дому. Интуиция всегда выручала Стража, и сейчас она твердила, что этот мальчик уйдёт с ним. Ухмыляясь в бороду, Дункан мысленно повторил его имя ещё раз. Иан Амелл. Что ж, неплохо, не только маг, но и человек, знакомый с дрязгами двора. Одно только настораживало: с каким жаром ему спихивал парня Ирвинг.
Чародея же, словно в противовес, Страж не поразил, не заинтересовал, да и вообще, встреча практически сразу вылетела из головы Иана, в тот момент его больше занимал другой вопрос: во что на этот раз влип его друг.
Конечно, Иан уже привык вытаскивать Йована отовсюду, куда тот попадал, но это не гарантировало радости по поводу очередного… Амелл вздохнул, лёгонько покачав головой. Гул в голове, успокоившийся было за время разговора с Дунканом, возвращался с новой силой, его телу и движение-то – обычный, немного замедленный усталостью шаг – казалось непосильной миссией, но Йован, конечно, его не спрашивал, когда устраивать свои демарши.
Впрочем, ворчал Иан скорее по привычке, чем серьёзно: он бы в жизни не оставил друга в беде. Даже если тот считал его совсем идиотом, который не смог бы отличить правду от лжи. Врал Йован, кстати, отвратно. Едва тот открыл рот, начиная лепетать что-то про неземную любовь, Амелл отключил мозг, даже прикрыл глаза. И почти с ужасом распахнул их, услышав про магию крови. Ужасом, сменившимся жалостью почти сразу же.
Йован-Йован, что же ты наделал…
Слишком хорошо Иан знал, чем заканчивается подобное неповиновение: вовсе не усмирения стоило бояться наивному парню, что сейчас пытался доказать другу, что он чист. От прямого вопроса – читай взбучки – остановило только присутствие чужого человека. Лили. Священница, поддавшаяся романтическому бреду молодости.
Себя Амелл знал, как знал и Йована. Её – нет. Когда они только познакомились, когда Йован впервые втянул его в неприятности, Амелл знал, на что подписывался, становясь другом. И отступать не собирался. В крепость духа Лили он не верил.
Он вообще не верил служителям Церкви. Но он слишком устал, чтобы спорить.
***
Ожившая статуя завораживала. Сейчас заткнуть тупую девку хотелось даже больше, чем раньше. Создатель, неужели непроходимая тупость была одним из критериев отбора в служители Церкви? Или им потом, по окончании курса лекций, давали выпить отупляющее зелье? А что, вполне возможно: Амелл знал разве что двоих более-менее вменяемых людей из Ордена.
Раздражение поднималось в груди удушливой волной. Ещё немного - и взрыв похоронит под собой всю Башню…
Вздрогнув, Иан отступил на два шаг назад, пряча протянутую руку за спиной. Зря он не взял у Ирвинга зелье, эффект от предыдущего, видимо, вытравился лириумом.
Или же…
Амелл сглотнул, покачав головой. Может, вопли Лили и не были так уж глупы.
– Нечего тут стоять, у нас много работы, – рявкнул он, пробираясь через завал, открывший им путь к склянкам. И прикрыл глаза, заметив полубезумное выражение на лице друга. И как он пропустил момент, когда в Йоване появилось это.
Когда он из обычной занозы превратился в застывшее перед ним существо. Горечь затопила с головой, запрещая думать здраво.
И почти с облегчением вздохнул, оказавшись под пристальными взглядами Ирвинга и Грегора. И готов был принять всю вину на себя: хуже, чем есть, уже не будет.
Вот только Йован слишком любил портить чужие планы, чтобы стоять смирно. И ради чего? Ради девки, открестившейся от него сразу же! А чем она думала, когда соглашалась? Амелл едва удержал рвавшуюся на волю энергию, позволив себе только прожечь Лили взглядом и пожелав ей сгнить в темнице, или что там делали с провинившимися служителями. Амелл очень надеялся, что методы для них были схожи с теми, которыми воспитывали юных магов.
Быстро поднявшись, Амелл поджал губы, не собираясь более ни оправдываться, ни юлить. От своего выбора не открещиваются, а идут до конца. И, раз уж эти слова ему, напуганному, сломанному мальчишке, желавшему умереть, презентовали десять лет назад Грегор с Ирвингом, не стоило разочаровывать своих учителей. Каким бы наказание ни было. Да и, судя по истерическим воплям храмовника, смерть ему не грозила.
Но судьба, уготованная Создателем своим детям, всегда непредсказуема. Особенно тогда, когда они, кичась своими знаниями, предсказывали её с точностью до секунд. Гордыня – вот что когда-нибудь их всех погубит. Именно за неё поплатилась та, что стала статуей, запертой в подземельях Башни Круга. Именно за неё поплатился и юноша, упрямо насупившийся под грозными взглядами наставников. Вот только Иан ещё должен был сыграть свою роль в шахматной партии, затеянной высшими силами.
Всеми позабытый Дункан поспешил вмешаться, пожелав забрать ребёнка с собой, лишая права выбора.
Амелл кинул оценивающий взгляд на человека, распахивающего двери золочёной клетки. Что ж, теперь, когда Йован сбежал, в Башне его ничто не держало.
Оставалось надеяться, что Дункан позволит выспаться перед дорогой.
Серый Страж? Может, это было даже хорошей идеей. Чем Архидемон не шутит, в конце концов…
Холод ОстагараХолод Остагара
Маги всегда были закрытым обществом, когда бы и кто с ними не повстречался, кто бы ни подошёл, хоть сам Серый Страж, они всё равно не раскрывались полностью, утаивая часть своей сути в Тени, боясь или пренебрегая. Как бывшему церковнику, Алистеру было трудно думать иначе, хоть Дункан и журил, осуждающе покачивая головой. Хорошо ему, думал молодой Страж, его маги принимали за своего, лишь отводили иногда взгляд, пряча грусть. Этого Алистер не понимал. Хотя… Дункан прожил долгую, насыщенную жизнь, Создатель знает, чем он мог так помочь Кругу.
Но не стоило забывать и про исключения. Этот новенький, странный парень, которого Дункан привёл последним, был совсем не похож на тех, кого удавалось увидеть раньше. Йен – Иан, что за странное имя?! – был тихим, предпочитал смотреть, прожигая взглядом насквозь, будто изучал, разобрав на составляющие. В отличие от других магов, он не скрывался в Тени, играя в великого манипулятора, ничего прямо не сообщая. Нет, он не подпускал никого близко к себе. Алистер это почувствовал сразу же, ещё при первой встрече.
Помнилось, маг застал Стража за не вполне достойным занятием. Высокомерно вздёрнутый нос и почти физически ощущавшееся превосходство прямо-таки витали в воздухе, вряд ли стоило ожидать радушия. Но маг сразу же припечатал Алистера другим: Иан, не поднимая глаз, предельно холодно поинтересовался, есть ли у Стража какие-то проблемы с тем, что он – маг. И тут же, подняв голову, насмешливо-зло – поинтересовался, неужели Стражи не отрицали прошлое, а, храмовник?
И было в этом голосе что-то такое… тёмное, затягивавшее, страшное. Алистер тогда был слишком оскорблён, чтобы задумываться над подобной чушью, а потому лишь возмущённо – и пристыжено – открещивался, заявив, что как таковые маги его не волновали. И что им всего-то и нужен, что контроль. Вот тогда-то он и понял, уже задыхаясь от сгустившегося воздуха, что перед ним не обычный, едва прошедший ритуал ученик. Не одержимый, не малефикар, но…
Впрочем, времени разбираться с ощущениями не было, пришлось оставить всё на потом и лишь продолжить наблюдать за тем, как белоснежная макушка организовала отряд, буквально за несколько минут взяв всех троих под собственное руководство. Но вопросов почему-то не было. Что и говорить, Алистер был прекрасно выученным солдатом.
Но деятельное сознание всё равно подмечало. Не только – столько – властные, уверенные жесты и холодный, почти мёртвый взгляд, вспыхнувший лишь при встрече с ведьмами, но внешность. Возможно, дело было в некотором удивлении (и тихом голоске зависти): Иан едва ли уступал Алистеру в телосложении и умениях, хоть и провёл в башне десяток лет. И уже был полностью седым – Страж не нашёл ни единого тёмного волоска. Некстати вспоминалась история о ледяном принце, в чьём сердце горело адское пламя. Не то чтобы Алистер верил в сказки, но… он больше ни у кого не видел глаз, в которых бушевали шторма. Может, поэтому ведьмы Диких Земель приняли Иана за своего.
Стража даже немного обидело это отношение: едва заприметив мага, женщины говорили лишь с ним, игнорируя чужие слова – угрозы, панические или презрительные вскрики. Для них простые люди не представляли интереса, только седовласый юноша. Да и сам Иан расцветал: немного расслаблялся, ехидно ухмылялся, согласно кивал, понимающе прикрывал глаза… но жёстко пресекал любые попытки выйти на контакт. Алистер не понимал, как у него это получалось, но его никто о причинах и не спрашивал.
В следующий раз Страж увидел горевшие глаза парня только на башне Ишала, тогда, уже почти потеряв сознание, он подумал, что легенды не всегда врут. О чём думал Иан, упавший секундами позже, он уже не знал.
Очнулся Алистер первым. Надо признать, оказаться одним из двух выживших в мясорубке, где погибли… он стиснул зубы, постаравшись не пропустить наружу рвавшийся из груди болезненный стон. Да, близкие люди погибли, но времени рыдать, забившись в какую-то тёмную норку на краю Ферелдена, просто не нашлось. Впереди ждал Мор…
Именно этот момент выбрал Иан, чтобы очнуться и подойти. От его вежливо-прохладного тона хотелось блевать. Алистер не мог не вспоминать, что также маг говорил и…
Ещё при знакомстве Страж поразился тому, насколько Иан сведущ в правилах этикета. Не с ним, разумеется, но с Кайланом и, особенно, Логейном, маг говорил так, точно они все застряли на некоем скучнейшем приёме во дворце. Предельно вежливо, как умели все маги, он ранее разговаривал с приятной, улыбчивой женщиной (старушкой её назвал бы разве что самоубийца) Винн и ведьмами Коркари. Отстранённым засранцем Иан был разве что с ним, Алистером, да Дунканом. Впрочем, после посвящения его отношение к Старшему Стражу изменилось. Признавать не хотелось, но Дункану Ал даже завидовал: единственным, кого маг ни во что не ставил, оставался он сам…
Главное, с чего вдруг произошли такие перемены? Обычно после демонстраций безжалостности, похожих на ту, что продемонстрировал Дункан, новички начинали кричать, не пожелав даже разобраться в причинах, плакали, умоляли их пощадить – Алистер видел несколько таких, уже даже почти привык.
Но маг поступил иначе: он посмотрел на Дункана пару секунд, потом выдохнул и протянул руку за Чашей. Отчего-то Алу показалось, что в его глазах мелькнуло какое-то обещание. Но потом Иан упал замертво и навеки стал ему братом. И инцидент забылся сам собой. А позже, последовав вслед за Дунканом на совет, он и подавно не мог увидеть ледяного, почти мёртвого взгляда, которым одарил Стража Иан. И даже много после, замерев перед лачугой ведьм, убитый горем Алистер так и не понял: маг о произошедшем не жалел, не был удивлён. Любой бы понял, кроме наивного, разбитого Стража, оставшегося практически наедине с самоубийственным планом.
Алистер никак не мог взять себя в руки, почти впал в истерику, когда Флемет предложила им взять с собой свою дочь, Морриган. Иан же был спокоен. Ал отказывался признавать в нём того самого парня, который во время битвы у башни Ишала рвался вперёд, охваченный азартом боя, поведя за собой других, заставив их всех сражаться, не обратив внимания на ранения, и со страшным чудовищем, и позже. Маг не желал сдаваться, но сейчас… весь его огонь куда-то ушёл, оставив после себя рациональное и спокойное существо, напрочь лишённое эмоций. Это пугало ровно до того момента, как Иан открыл рот и начал планомерно доказывать, что эмоциональность и умение уколоть побольнее – никак не связанные понятия.
Алистер был прекрасным солдатом, но не командиром. Гораздо проще ему было выполнять приказы, чем отдавать. Даже призрачная возможность этого вызывала ужас. Страж не был трусом, как предположила ещё одна язва, надолго застрявшая в его жизни – Морриган. Нет, дело было вовсе не в этом. Алистер просто знал, что не справится сам, как бы ни хотел, как бы ни пытался. Это просто не его.
Он – хороший солдат. И, впервые заглянув в глаза прибившегося к их небольшому отряду мабари, спасённого Ианом, он понял, что тот тоже хороший солдат. Маг же скривился, словно разом заныли все зубы, Морриган согласно сморщила носик. Алистеру не могло нравиться, как быстро эти двое спелись.
Аргон был звериной версией Алистера практически во всём: также предан этому ублюдочному магу, также желал получить его одобрение и, особенно, недолюбливал ведьму, очаровавшую Иана.
Страж практически мстительно аплодировал обслюнявившему её псу: нечего лезть с поцелуями к едва пережившему страшный бой магу. Тот, правда, казалось, тоже заметил сходство. И спихнул пса на Алистера. Не самое приятное ощущение. Но как невозможно было долго злиться на Иана, так нельзя было не замечать, как откуда ни возьмись появлялись вкусняшки для Аргона, а Алистер ещё ни разу не просыпался от ночной прохлады, будто на одеяло кто-то наложил заклятье несбрасываемости. Как бы Иан ни ворчал, своих спутников он оберегал.
Морриган тоже не жаловалась на недостаток внимания, с ней маг становился особенно простым, иногда даже смеялся, хоть и не сбрасывал маску отмороженного истукана. Что бы к ней Иан и чувствовал, но пока, не опуская взгляда, мог говорить Алу в глаза, что ведьме он не верит, всё было в порядке.
Как-то раз, разоткровенничавшись, маг, пасмурно вздохнув, понадеялся, что его головная боль ограничится ими тремя, их лагерь и так видно едва ли не из соседнего леса. Иан, должно быть, и представить не мог, как хорошо у него развита интуиция. И наверняка ворчал каждый раз лишь для проформы, в конце концов, не мог же он быть настолько нелюдимым и гостеприимным одновременно!
Впрочем, как подозревал Алистер, мага больше волновали не спутники, а сны о грядущем. Он успел уже настолько привыкнуть ко всем этим кошмарам, что даже не дёргался, просыпаясь, но для Иана всё было в новинку. Пусть он и хорохорился, презрительно кривил губы, утверждая, что ничего нового не увидел, Алистер заметил панический ужас, который во время их тихого диалога у костра успокаивался непозволительно медленно. Страж даже брови свёл, не поняв, почему же Иан так и не расслабился. Откуда ему было знать мысли того, кого пока ещё несмело называл соратником.
А Иан, отводя взгляд, так и не смог произнести то, что его начинало глодать. Не только потому, что правда иногда подтачивала силы, но и потому, что Алистер был не виноват в чужих сомнениях. А маг сомневался. Сомневался в том, что они смогут. А даже если и смогут, то выживут ли? Ответа Иан знать не хотел. Ему было вполне достаточно того, что во время их коротких привалов он чувствовал себя дома. Десять лет маг не ощущал ничего подобного и портить атмосферу не желал.
Алистер был абсолютно прав, ехидно ухмыляясь, когда Иан осуждающе качал головой на очередную выходку Аргона, но так его и не наказывал. Снисходительно качал головой, разговаривая с Лелианой, но так ни разу и не упрекнул в безумстве. Настороженно следил за каждым шагом Стена, но спокойно поворачивался спиной, направляясь спать. Ссорился с Морриган из-за её планов, но всё равно соглашался с чужой правотой.
Алистер не видел и половины того, что замечал Иан, но видел его самого, а потому мог назвать другом, доверял.
Оглядываясь назад, на годы назад, вспоминая, с чего началось их знакомство, Алистер горько усмехался. Не слишком приятно было вспоминать, каким он тогда был идиотом, но, стоило признать, время было хорошим. Даже несмотря на приближавшийся Мор, казавшуюся невыполнимой цель и тяжкую тоску от смерти Дункана. Рядом всегда был Иан, готовый в любой миг напомнить, какое он ничтожество и где ошибся. И, при случае, спасти.
Конечно, тогда он жалел, что с ним маг был саркастичной сволочью, не гнушавшейся бить по самым больным местам, всё время дулся, припоминая, каким мягким, почтительным Иан был с другими. Особенно с Кайланом, Логейном, Дунканом… последнее особенно огорчало.
Алистер лишь однажды, уже поняв, что маг всё же считал его другом, спросил, почему так происходило. И был почти готов к тому, какой болью обожгут слова. Естественно, больно было слышать «Я им не доверял, никому. Кайлан был идиотом. Дункан не отличался от тварей, с которыми боролся. Логейн был той ещё тварью. Тебе просто повезло».
И правда - повезло. Алистер не представлял, как выдержал бы всё, что на него свалилось, если бы чересчур откровенный Иан не избивал его своими словами в нужное время. Он бы просто не выжил.
Скосив глаза на высившуюся стопку отчётов, король с трудом подавил желание стукнуться головой о стол или послать за Героем Ферелдена. Он обещал, что сможет прожить без него месяц, он проживёт. Даже если они его убьют.
Ночь в РедклифеНочь в Редклифе
Ответственность всегда сводила с ума. И чем выше ставки, тем выше груз, ложившийся на плечи того неудачника, который оказывался главным. А уж если от решения простого человека зависела судьба… ну, пусть будет хотя бы Ферелдена… Каждый шаг, каждая ошибка, пусть даже самая маленькая оплошность, лишний вздох… – всё, что угодно, могло стать той самой соломинкой, из-за которой происходящее покатится Архидемону под хвост. Слишком большая ответственность, слишком тяжкий груз для одного человека. Так что да, Иан понимал, почему Алистер всеми силами старался отстраниться от принятия каких-либо решений. Понимал, но не принимал. Для него было чуждо отстраняться от принятия как решений, так и их последствий. Ничего, в прошлый раз выжил и ладно. С лёгкой, снисходительной улыбкой принимал чужой ужас и твёрдой рукой перехватывал инициативу. Будто были другие варианты.
Впрочем, едва зайдя в Лотеринг, Амелл понял, какое «счастье» ему привалило: конечно же, его спутники желали дать ему пару ценных советов по поводу того, куда им следовало направиться дальше. Ещё бы, ведь ответственность была на плечах мага. Не то чтобы Иан считал их идиотами, скорее несостоявшийся неряха-храмовник и ведьма из Диких Земель, не привыкшая останавливаться, никак не могли быть для него авторитетами. Авторитеты остались там, в Круге, куда Иан не желал возвращаться в ближайшее время. Где-то глубоко внутри сидел страх – почти дикий ужас, шептавший ночами, что не выпустят, снова запрут, упрячут подальше. Амелл пока не был готов возвращаться. И, похоже, не у него одного были старые страхи, заставлявшие нервно вздрагивать по ночам.
Редклиф – ближайшее к Лотерингу место из тех, куда им следовало наведаться. Всего полдня пути, как раз то, что их небольшому отряду было нужно. И пусть Алистер сам предложил направиться именно туда, едва стало понятно, что маг с ним солидарен, несостоявшийся храмовник начал дёргаться и нервно вздыхать, отводя взгляд от Иана. За этим дёрганьем было весьма забавно наблюдать, Иан уже и не помнил, когда получал такое удовольствие (когда застал Йована в очередной раз в библиотеке, а тот, заикаясь и покрывшись неровным румянцем, пытался оправдаться, но вспоминать об этом было слишком болезненно, тем более теперь, когда стало ясно, чем же таким занимался его друг). Но всё же неприятные сюрпризы были ни к чему, времени на разборки с чем бы то ни было у них просто не было, а потому, едва дождавшись привала, Амелл, задумчиво поглядывая на доедавшего Алистера, буднично поинтересовался, устремив взгляд в небо:
– Ты нервный. Что-то не так? – голос мага был настолько спокоен, что даже он сам скривился. Иногда зелье имело слишком сильный эффект, превращая Амелла в живой, равнодушный ко всему камень. Но сейчас это оказалось полезно: Алистер было хотел отвертеться ожидаемым виновато-затравленным взглядом, но пригвоздивший его к месту взгляд Иана был слишком мрачным. Обычно маг старался ни на кого в упор не смотреть, чересчур сильно людей нервировали его глаза, но в этот момент… о, Алистеру просто некуда было деться. Должно быть, поэтому тот со вздохом ответил:
– Это… долгая история, – склонив голову набок, Алистер прикусил губу, отведя взгляд. Ему было немного неловко и стыдно, ведь после всего произошедшего любой секрет, умалчиваемый столь долго, наводил на неприятные мысли. Не составляло труда предположить, как на подобное отреагирует Иан. Страж и предположил, но… чужие глаза лишали даже малейшей возможности солгать. Будто смотрели прямо в душу, с каждым мгновением промедления сжигая её. Кинув на расслабленного Иана быстрый взгляд, Алистер с трудом вздохнул, откашлялся и начал свою историю, боясь поднять взор на… друга, да. И с каждым словом становился всё мрачнее, совершенно не замечая реакции на свои слова.
Амелл был зеркально противоположен мрачному комку напротив, с каждым словом всё больше веселясь. Да уж, какая неожиданность, однако, двор-то, оказывается, – ещё большая помойка, чем родная Башня! Кому теперь верить? Как дальше жить?
С удивлением маг понимал, что этим – именно этим – секретом Алистер тяготился настолько, что не смел признаться, боясь осуждения. Иан под конец уже едва сдерживал хохот, не зная, стоит ли говорить: происхождение любого мага занимало гораздо меньше наличия под боком настоящего, живого (пусть и не причащённого) храмовника. И пусть он хоть сто раз не был в курсе всего, что удавалось прятать за закрытыми дверями, это не отменяло инстинктов, почти кричавших об опасности. А магов учили инстинктам доверять.
– Это все тайны на сегодня… – Иан облизал губы, не сводя с замершего Алистера взгляда, – Ваше высочество?
Страж фыркнул, пихая мага в плечо, но кажется, расслабился. Амелл же с трудом подавил желание озвучить свои мысли: раз уж я подставляю спину храмовнику, остальное просто не важно. Но промолчал. Иногда лучше держать язык за зубами. И если Алистер был достаточно глуп, чтобы открываться кому попало, Иан не обязан совершать те же ошибки. Поморщившись, он залпом опустошил склянку с ледяной настойкой и выдохнул, моргнув пару раз. В Редклифе холодная голова придётся как нельзя кстати. Что-то подсказывало - спокойно теперь не было нигде.
Ветер ерошил седые волосы мага, донося отвратительный запах с кострищ. Иан так и не смог понять, дело в скверне убитых тварей или же так пахла палёная плоть. В прошлый раз такого не было, – рассеянно подумал он, не сводя взгляда с мрачно замершего замка, единственной преграды на пути к горизонту. Почему-то магу казалось, что перед ним какой-то древний страж прекрасного края, а вовсе не…
– В порядке ты сейчас? – раздался позади мелодичный голос ведьмы, сбив Амелла с мысли. Он качнул головой, прикрыв глаза. Он и сам не понимал, что с ним произошло прошлой ночью, когда на Редклиф напали. Вопреки всему зелье, призванное остужать голову, просто в один миг прекратило действовать. Маг многого не помнил, всё смешалось в какой-то жуткий водоворот непривычно ярких красок.
Он помнил, как ждал заката, удобно устроившись на траве, наблюдая за очередной перепалкой Алистера и Морриган (может, ему пора было ревновать?). Рядом с привычным посохом лежал добротный меч, почти навязанный ему Лелианой. Девушка смотрела так пристально, что становилось не по себе. Маг предпочёл не думать о том, какой опыт скрывался за образом этой милой простоватой девы, и просто взял меч.
Лишь после заката, нанеся первый удар лезвием, почувствовав сопротивление плоти, он понял, как была права послушница: в пылу резни можно было с лёгкостью пропустить юркую тварь, соображавшую чуть больше безмозглых сородичей. Иан сам не понял, как умудрился отразить удар, но после него что-то изменилось. Словно дремавшие инстинкты вырвались из-под контроля, стремясь защитить мага. Амелл ощутил необычный прилив сил. Внутри всё затрепетало, дыхание вырвалось из груди рваным хрипом. Маг, как заворожённый наблюдал за собственными действиями, за тем, как уже второй гарлок упал, проткнутый его мечом. Всё вокруг окрасилось красным, маг почти слышал, как кровь падала на землю. Иан дрожал, не замечая, как глаза застилал азарт битвы, как контроль летел к Архидемону. Он и не заметил, как вспомнил, что значит защищать свою и чужую жизни.
Не замечал он и легко вспыхивавших вокруг него пожаров. Огни появлялись из ниоткуда, безжалостно уничтожая свои цели. Маг даже не произносил слова заклятий, его желания просто претворялись в жизнь. Кровавый туман, витавший в воздухе, песня стали, почти умолявшая, ударь-ударь, разбей-разбей, враг повержен, ты спасён, город красен под дождём…
Очнулся он только от взрыва. Иана легонько толкнуло назад, он налетел на Морриган и тут же поспешно отскочил в сторону. И тут же почувствовал холодную волну ужаса, сжавшую внутренности: Амелл знал, что это было не запланировано, понимал, что потерял контроль, но также ясно он осознавал, что остановить происходившее он не в силах. Песня стали, столь манившая ещё несколько мгновений назад, теперь лишь ужасала. Иану хотелось заткнуть уши, свернуться на земле в клубок и замереть, повторяя про себя это не я, я не виноват, это сон, это не правда…
Сталь ему всё ещё пела, звала. И маг понимал: ему нужно, необходимо подчиниться этой песне, это могло помочь, снизить жертвы… или хотел понимать. Слишком уж хорошо Иан знал о хитростях демонов, о том, как незаметно и мягко они подчиняли себе любого, высасывая из него всю сущность. Слишком хорошо помнил, как десять лет назад в ночи ему чудились размытые силуэты.
Амелл отступил назад, прикрыв глаза. Прошлое повторялось, принося с собой удушающий железный привкус. Сплюнув, маг взялся дрожавшими ладонями за посох. Тогда это казалось правильным.
– Знаешь ты, происходит что, – недовольно выдохнула Морриган, отступив. Ведьма не собиралась посягать на чужую свободу, даже если чувствовала необходимость этого. Её задача в ином. Но и удержаться она не могла, всё же глупый маг был ей… приятен. – Осторожен будь с тем, что гложет тебя, чувствую я, даже мать моя это подчинить не смогла бы, а уж старухе этой подвластно многое.
Маг осторожно дотронулся до плеча девушки, сжал его, не найдя слов. Любой секрет казался важным только тому, кто его хранил, Иан понимал, что вёл себя, как Алистер, но… ведь времени на рассказ сейчас не было.
Отойдя подальше, Амелл перевёл дух. Больше смотреть на воду не хотелось, и так сколько времени потратил. Впрочем, признаться себе в том, что Морриган стала первой, с кем ему захотелось поделиться секретом, он смог и по дороге к воротам, где опять что-то произошло.
Едва увидев Изольду, Иан понял: ничего хорошего лично для него не выйдет. И дело было вовсе не в том, что сам приход женщины показался подозрительным, но что-то в её словах…
Всю дорогу до, как выяснилось, темниц, Амелл дёргался, огрызаясь по поводу и без, сверкая глазами. И лишь добравшись до одной из последних камер, со стоном отчаянья приложился лбом к каменной стене. Создатель, ну за что же?!
«Я наняла сыну учителя…»
Ну конечно, кто ещё мог оказаться достаточно глуп, амбициозен и просто… кто ещё мог испортить жизнь Иана больше, чем Йован? Его лучший друг-малефикар, сбежавший из Башни прежде, чем Амелл смог его отпинать, выглядел до смерти уставшим, раскаявшимся и виноватым, но ситуацию это не спасало ни капли.
– Ты… – Иан набрал в грудь побольше воздуха, пытаясь не сболтнуть лишнего – уничтожающего заклятья или чего похуже. Но так и замер, глядя в больные глаза друга. Что бы тот ни натворил, он оставался запутавшимся мальчишкой, который когда-то смог пробиться сквозь стену отчуждённости, поспешно выстроенную Ианом. Достучаться до него, ни разу не посмотрев с отвращением. И если бы сейчас Йован начал давить на это, маг бы выдрал все свои дружеские чувства из себя, заперев душу ещё на пару сотен замков, но Йован лишь спросил едва слышно:
– Что с Лили? – припав к решётке, отчаянно вцепившись в неё ободранными пальцами. Иан попытался сглотнуть колючий комок, мгновенно разросшийся в горле, но не смог. Стало только больнее. Лишь через несколько секунд смог прохрипеть что-то утешающее. И столь же лживое. Но Йован не заметил, он опустился на колени, бормоча благодарность неведомо кому. Иан просто не мог оставить его здесь. Он просто не смог бы идти дальше, если бы бросил друга таким: сломанным, потерянным. Иан знал, когда ему лгали, а ещё он знал, как тяжело искупить ошибку, когда назад пути уже нет.
Не глядя на спутников, маг открыл клетку, выпуская возможного предателя, опасного малефикара на свободу.
– Пошли, – ровно произнёс Амелл, не сводя взгляда с замершего друга. Казалось, ещё совсем недавно они сидели в библиотеке на первом уровне Башни и обсуждали очередную теорию Йована: Иан подначивал друга, после с улыбкой наблюдая за его обиженным пыхтением в попытках доказать правоту…будто мгновение из другой жизни.
– И ты его так просто отпустишь? – Алистер быстро подошёл к Амеллу, развернув его к себе лицом. Сам бастард пылал праведным гневом и чуточку яростью, разочарованием, обидой: как смел Иан так поступать, просто отпускать человека, сотворившего такое с невинными людьми. Предателя, малефикара… как мог Амелл так предавать его, Алистера? Они ведь… ведь…
Маг вывернулся из чужих рук, мрачно процедив сквозь зубы:
– Ваше Величество, не могли бы вы напомнить, как давно рассказали о своей семье? – удар пришёлся к месту. Страж вздрогнул, отведя взгляд. Ал так и не смог вновь посмотреть в глаза Иана, пока весь творившийся вокруг ужас не закончился. Разочароваться можно лишь в том, кого придумал. Этот щелчок по носу был ощутим, но не смертелен. Хотя для того, чтобы понять мага, и понадобилось время.
Иану же казалось, что чёртово зелье подводило всё чаще: больше не сковывая его чувства, оставив на их растерзание. Лишь позже, оказавшись перед одержимым ребёнком, Амелл с облегчением ощутил ледяную волну, прошедшуюся по телу. Всего пара мгновений - и вот он снова был спокоен и способен трезво смотреть на мир. А чувства… они только мешали. Иан и думать не хотел о том, чтобы обходиться без зелья вовсе. Лучше быть рабом какой-то жалкой склянки, чем ожидать каждое мгновение нападение тварей из Тени.
Да и не лишало зелье его возможности чувствовать, просто замораживало слишком сильные, яркие переживания. Мог же он чувствовать лёгкую теплоту по отношению к Изольде, ведь та не отдала сына Кругу на растерзание. Но с другой стороны Амелл видел и то, что могло случиться с ним самим в любой момент. Потеряться, сбиться с пути так легко, когда некому поддержать, помочь, направить.
Маг прикрыл глаза, отступая назад. Слишком болезненно было вспоминать. Иан сразу ощущал жар, опалявший щёки, слышал странный треск горевшего дерева позади. Словно он всё ещё сидел там, в пожаре, укрывшись десятком щитов и раскачивался из стороны в сторону, молясь о том, чтобы голоса, жалившие исподтишка, ушли, просто ушли, пожалуйста.
И его желание сбылось, конечно, не так, как он себе представлял, но всё же лучше, чем ничего.
– Это и есть тот самый маг? – поинтересовался кто-то позади. Иан вздрогнул и едва не приложил сжавшегося перед ним Йована чем-нибудь тяжёлым. Нашёл время для раскаянья, идиот, я для чего тебя выпустил?!
– Ты уверен, что ему можно доверять? – допытывался Алистер у друга, пока тот что-то разыскивал в карманах.
– Не уверен, – Иан фыркнул, поднимая усталый взгляд. Казалось, даже молнии сверкали как-то вяло. – Но выбор у нас всё равно не слишком большой.
Алистер открыл было рот, чтобы переспросить, но маг будто прочитал его мысли, опередив вопрос.
– Йован – наша страховка, эта тварь не будет сидеть тихо, нас не будет два дня, если что-то случится, он сможет уничтожить ту тварь, ну а леди Изольда отправится к Андрасте чуть раньше.
Иан выдохнул, замерев на пару мгновений.
– Но Морриган я верю сейчас больше, равно как и Лелиане. От них Йован никуда не денется, – фыркнув, маг достал-таки то, что искал. Иногда ему казалось, если на руках окажется кровь ещё кого-то, он просто не выдержит. Амелл просто не мог позволить себе проиграть, но сейчас этого не было. Лишь покой и какой-то светлый комок в груди. Магу казалось, к концу подходила не только долгая ночь для Редклифа, но и что-то ещё, только его. Личная ночь Иана почти закончилась.
Огни на озере КаленхадОгни на озере Каленхад
О прошлом нельзя просто так забыть, старушка Судьба, точно насмехаясь, всегда способна вернуть в реальность того, кто, зарвавшись, расслабится достаточно, чтобы пропустить лёгкий толчок в спину. Нельзя, ох, нельзя забывать о прошлом, как бы ни хотелось поверить, что всё позади и вот она, свобода, которой так не хватало. Снежный ком, падая вниз, становится только больше, пора бы смертным уже запомнить, спокойной жизнь сможет быть только после смерти. Когда же это уже запомнят?
Возможно, всё дело в гордыне, преисполнившей всё существо, едва за спиной зарылись тяжёлые двери Башни, чувстве вседозволенности, в миг захлестнувшем и затуманившем рассудок. А может – в свежем воздухе, от которого сразу закружилась голова и ярком утреннем солнце, ослепившем в первый момент. Возможно, кто-то незримый просто решил вернуть в реальный мир, пока не стало поздно, напомнив, что ничто не даётся просто так.
Возможно, это даже было необходимо, а может – цепь случайностей, приведшая мага обратно, и правда, была всего лишь цепью случайностей, а все эти высшие материи – всего лишь попыткой оправдаться перед собственным обиженным самомнением: мир, однако, не крутился вокруг него.
Маг, сложив руки на груди, задумчиво замер перед причалом. Хлипким, деревянным сооружением, держащимся на честном слове Ирвинга. Нахлынувшие воспоминания были сильны настолько, что Амеллу потребовался перерыв. Просто мгновение, чтобы стать обычным незримым наблюдателем, а не главным героем того, что уже произошло десяток лет назад.
В прошлый раз тоже было темно, к пристани они добрались только к следующей ночи. Иан помнил, как сильно держался за руку другого мальчика. Кажется, у того даже синяки остались. Ирвинг их так и не залечил.
Так же мягко, отбрасывая странные тени, горел факел в руках парнишки-провожатого, вытянувшегося в струнку при приближении Грегора. Амелл отчётливо помнил его взгляд, бессмысленно направленный перед собой в попытке не показать ужаса. Повезло ему в первое же дежурство нарваться... Русоволосый и нескладный, он тогда попеременно краснел и бледнел, уронив несколько раз вёсла и едва не спалив лодку.
Вздохнув, Иан перевёл взгляд на неспешно бившиеся о берег волны. Раз уж за десять лет не изменился причал, глупо было даже думать, что озеро могло стать другим: так же, как и тогда, тихий плеск волн успокаивал, завораживая, дрожавшего нервного парнишку с седыми волосами и его любопытного друга по несчастью. История, издеваясь, повторялась в деталях.
Иан, молчал, пропустив почти весь разговор с неугомонным проводником, не устававшим повторять свой отказ снова и снова. Маг мысленно уже прикидывал, какой у них шанс уйти ни с чем. В конце концов, это же только порыв доброй воли… Что-то внутри него желало спрятаться, скуля и дрожа, в какой-нибудь тёмной норе и не выглядывать, но Амелл прекрасно понимал всю невозможность собственной трусости. Как и то, что любой порыв всегда имел ответ в реальности. Уж этому-то он точно научился.
Открыв глаза, маг склонил голову на бок, внимательно разглядывая ответственного щенка. Запугивать молоденьких храмовников было не только полезно, но и приятно. Надо же иногда делать и что-то для души. Да и работали они потом намного расторопнее. Словом, одни плюсы. Вздохнув, он сделал шаг вперёд. Как по команде смолк Алистер, пытавшийся до этого объяснить, почему парень должен пропустить четырёх неизвестных ему людей, если Круг закрыт ото всех.
– Может, ты тогда объяснишь Грегору, почему Серый Страж остался на берегу? – тихий и вкрадчивый голос мага проникал прямо в голову несчастного, а глаза, едва он замолк, вспыхнули странным белым светом. Терпение никогда не было сильной стороной Иана, но раньше зелье замораживало все его эмоции без сбоя. Но подумать об этом он мог и после. Удовольствие, с которым Иан наблюдал за происходящим, подозрительно напоминало пакостный триумф кота, разодравшего хозяйские ботинки и вовремя успевшего удрать, но Амелла это мало заботило. Иногда же нужно делать что-то и для себя.
Парнишка сначала замер, подавившись очередным отказом, сглотнул, лихорадочно переводя взгляд с одного путника на другого. Нагоняй за пропуск незнакомцев, безусловно, пугал, но то, что сделали бы с ним за такой проступок… Странновато дёрнув головой, он тут же потянулся за вёслами, уронив одно. Маг поморщился, триумф, гревший до этого душу, сдулся, оставив после себя горькое послевкусие. Не глядя, Иан потянулся к поясу, где висела уже пятая за день склянка, и глотнул, чуть заметно поморщившись. Не помогло. Чтобы отвлечься, маг обратился к Алистеру:
– Ты слишком много говоришь не по делу, – тот сразу же насупился, сводя брови. Взгляд стал возмущённо-виноватым. Иан с трудом удержался от того, чтобы потрепать его за ухом: иной раз королевский отпрыск слишком походил на Аргона.
– Я пытался не раскрывать нас, маги вполне могут встать на сторону Логейна! – прошипел Алистер, отворачиваясь. Он словно уже знал, что ответит ему друг.
– Серые Стражи в Круге имеют больше уважения, чем корона, – Амелл кивнул на удалявшийся берег. Не прошло и пяти минут, как они оказались на середине озера. Свет с берега становился всё призрачней, окружавшую тьму не мог разогнать небольшой огонёк факела, то и дело дрожавший на ветру. Приближавшаяся Башня окутывала всё вокруг какой-то волшебной, нереальной дымкой, только пыхтение мальчишки на вёслах не давало полностью погрузиться атмосферу магии и забыть о реальности.
Как и десять лет назад, чёрные воды ночного озера несли небольшое судёнышко в темноту на съедение неизвестности. Иан ненавидел повторы: во второй раз всё становилось только хуже.
Иан никогда и никому бы не признался, как сильно порой хотелось разгромить всю Башню, начав с больших, всегда закрытых дверей, охранявшихся особо молчаливыми храмовниками, и закончив недоступными уровнями, где ошивались важные донельзя старшие чародеи, слишком глубоко погружённые в собственный учёный мир. Раз или два он даже поддавался этому желанию, разрушая больше необходимого на занятиях, сделав заклятье сильнее, а после наслаждаясь «видом». Обычно это происходило, если зелье не получалось принять больше недели. Это были его эмоции, чувства, которыми Амелл не мог управлять. И тем странней было оказаться в ожившей фантазии, но уже без прежнего упоения и воодушевления. Напротив, Иан поймал себя на мысли: всё это неправильно, так неправильно…
Амелл даже не знал, что поразило его больше, взгляд слетал, не задержавшись долго ни на чём, но первым бросилась в глаза темнота, устроившаяся по углам. Никогда ещё, где бы и когда ни приходилось оказываться магу, тьма не была такой колючей, настоящей, ничем не сдерживаемой. Сразу, как только двери с протяжным скрипом отворились, Иан почувствовал: внутри было слишком темно. И сразу словно рассеялось колдовство, наложенное столетия назад ещё тевинтерскими магами: вещи растрескались, потускнели, а люди постарели, растеряв все силы. Амелл и подумать не мог, что когда-нибудь увидит главу храмовников таким… уставшим? обречённым? Иан не знал, что чувствовал, мысли упорно ускользали от сознания.
Весь мир сузился до небольшой залы, где Грегор неотрывно смотрел в странные, опасные глаза мага, что-то решая. Как и в прошлый раз, он не сделал того, что должен был. Только медленно, всё ещё сомневаясь, кивнул, прикрыв глаза. Новое обещание повисло в воздухе, тяжким грузом ложась на плечи молодого парня. На этот раз Иана.
– Я бы сдержал слово, чего бы мне это ни стоило, – сипло, скрипуче проговорил мужчина, ни к кому конкретно не обращаясь, точно произносил какую-то обязательную традиционную чушь, соответствующую случаю.
– Чего бы ни стоило, – кивнул маг, не отводя взгляда. Сомнения, даже если бы они и были, ушли, сменившись привычным спокойствием. Может, Иан и не слишком привязан к Башне, но долги нужно отдавать вовремя.
Маг не любил врать себе, но разобраться с собственной сентиментальностью можно было и позже. Хотя она и была сейчас полезна: Амелл рассчитывал, что никто из его спутников так и не понял, какое обещание он дал и почему. Его преданность Грегор заслужил не только знанием его секретов, от спутников же Иан чаще не понимал, чего ждать. Открываться им пока не хотелось. Пока?
Иан задумчиво провёл рукой по глубокой трещине в стене. О том, как она появилась, думать не хотелось ещё больше, но перед глазами всё равно пронеслась пара правдоподобных картин. Грустно усмехнувшись, он всё же вернулся в реальность, где разошедшийся Алистер как раз начал спор с Винн, решившей им помочь. Незабываемое зрелище. Старшая чародейка была замечательным человеком, её не просто так уважали едва ли не больше, чем Ирвинга. А спорить с ней не отваживался даже Грегор, куда уж такому зелёному юнцу, которого не слушал даже парнишка-часовой… А раз уж Ал считал его другом, боевое крещение пропускать было немыслимо. Ещё бы, такое занятное зрелище…
Когда Алистер наконец отступил на пару шагов и зашаркал ногой, не находя больше слов, маг не выдержал и всё же фыркнул, сдерживая смех. И, судя по снисходительному взгляду окружающих, не он один.
– Что-то тебе сегодня не везёт с переговорами, – похлопав Стража по плечу, Амелл глубокомысленно продолжил, увернувшись от затрещины. – Но тут уж у тебя точно не было шансов, Винн всегда права.
Но, подойдя к чародейке, Иан уже не смеялся. Только почтительно поклонился, чуть прищурившись. В их прошлую встречу Винн выглядела иначе. Маг мысленно отметил, что нужно будет после спросить о щите, укрывавшем её с ног до головы. Столь тонкой и незаметной защиты Амелл ещё не встречал. Однако же, в конце концов, он не знал и четверти заклятий, которые могла применять чародейка. А почти каждый щит сияет по-своему. Даже так потусторонне мягко, как сияла Винн. Да и не время сейчас проводить уроки для несмышлёных детишек. Разбить его уверенность в собственных знаниях чародейка сможет и позже, когда всё закончится. Если закончится… – Иан с трудом сглотнул, ощущая странную сухость во рту. На лбу выступил леденящий пот. Тело будто отвергало зелье, призванное держать мага в узде. Предчувствие беды начинало угнетать.
Маг, проводивший то и дело по лбу ладонью, поначалу легко дрожал. Не успокоил его даже тихий гул, исходивший от барьера. Собственное состояние Иана раздражало, он то и дело дёргался, ощущая опасность. Вся его сущность готовилась отражать атаку. Перед глазами то и дело рассыпались всполохи странных золотистых искр, ослеплявших на несколько секунд. И тем страннее было то, что со стороны состояние мага не было заметно: Амелл шёл вперёд уверенно, быстро, напряжённо провожая взглядом каждый поворот. Но всё хорошее рано или поздно заканчивалось.
Внезапное нападение демона выбило Иана из колеи. После он ещё долго слышал странное гудение в ушах, мешавшее сосредоточиться на происходящем в реальности. Именно этого маг старался избегать всю жизнь: потеря контроля, да ещё и в Башне, полной существ из Тени, была равна смертному приговору. Но, вопреки опасениям, ничего подобного не произошло. Лишь на какое-то мгновение Амеллу показалось, что в своём теле он не один, но потом и оно исчезло. Единственное, что могло бы его насторожить – внезапное и неконтролируемое желание не останавливаться, пока все демоны не отправятся в Тень, как и нужно.
Что было дальше маг, запомнил плохо, внезапное воодушевление начало понемногу выветриваться лишь на одном из последних уровней Башни, когда он, забыв исцелить рану на боку, кинулся на очередную тварь. Боль, неожиданно резанувшая тело, отрезвила, заставив замереть и осознать происходившее: он нёсся вперёд, совсем не оглядываясь по сторонам. Рано или поздно это должно было плохо закончиться.
Толкнув первую попавшуюся дверь, Иан сделал два шага вперёд и замер, разглядывая демона, склонившегося над бледным парнем. В ноздри тут же ударил удушающе сильный запах ванили. Каждое сказанное слово растягивалось, словно время в комнате текло очень-очень медленно, а все они – вошедшие – продолжали нестись с прежней скоростью вперёд. Иан чувствовал странное головокружение, запоздало припомнив странное покалывание, появившееся на кончиках пальцев, когда он открывал дверь.
Один за другим рухнули на пол Алистер и Стен. Маги продержались дольше, но недостаточно для того, чтобы что-либо сделать: демон лишь чуть нахмурился. Мысленно Иан, уже теряя сознание, поблагодарил Грегора, разрешившего ему взять с собой лишь троих.
– Не стой столбом, парень, – хохотнул Дункан. – Неужели тебе не хочется отметить нашу победу вместе со всеми?
– Что? – кое-как выдохнул Иан, распахивая глаза.
Зачарованный сон
Одержимость
Белый ворон
Меч и Прах
Между молотом и наковальней
Тёмное совершенство
Денеримский бордель
Треснувшая Сфера
Далиан Амелл
Точка Равновесия
Дворцовые интриги леди Аноры
Игры с огнём
Ожоги
Эпилог
Часть II
Тьма
@темы: мои фанфики, Век Дракона, Плач Света, Dragon Age
-
-
01.07.2016 в 15:59-
-
01.07.2016 в 16:00-
-
01.07.2016 в 16:05-
-
01.07.2016 в 16:06-
-
01.07.2016 в 16:15-
-
01.07.2016 в 16:15-
-
01.07.2016 в 16:16-
-
01.07.2016 в 16:47-
-
01.07.2016 в 16:47-
-
01.07.2016 в 16:58-
-
01.07.2016 в 17:02-
-
01.07.2016 в 17:12-
-
01.07.2016 в 17:12-
-
01.07.2016 в 17:23-
-
01.07.2016 в 17:33-
-
01.07.2016 в 17:40-
-
01.07.2016 в 17:48-
-
01.07.2016 в 17:50-
-
01.07.2016 в 17:50